Свиной боров ходил на двух ногах! Вернее копытах, но при передвижении он использовал только заднюю пару, в передней же он, вполне человеческими пальцами, держал большой тесак. Из открывшегося на пару секунд дверного проёма, я увидел точильный круг, которым тот по всей видимости совсем недавно пользовался.

Одет он был в фартук на голое! тело и высокий поварской колпак. И то, и то естественным образом было заляпано кровью, что вкупе с, немалого размера, оружием выглядело весьма и весьма жутко. Он посмеивался каким-то своим мыслям из-за чего у него постоянно тряслось его жирное брюхо.

Пройдя мимо того места, где я спрятался, он подошёл к одной из туш, показавшейся ему наиболее привлекательной, и вонзил в её бок свой топор, отрезав при этом, приличного размера, ломоть мяса.

И тут ко мне пришло понимание, что вот сейчас этот "повар" наберёт себе ингредиентов и вернётся на своё рабочее место, а именно на кухню, а это значит, что, если я сейчас не поспешу, то не смогу убраться отсюда, не столкнувшись при этом с ним.

Искать же иные пути выхода из этого места, к примеру через ту же комнату, где он затачивал тесак, я считаю неоправданно рискованным, потому что помимо вероятности встретить кого-то ещё, это может оказаться напрасным и приведёт меня в ловушку.

Поэтому я не стал медлить и аккуратно, чтобы не издать ни единого звука, потихоньку, перебегая от одной туши к другой, стал двигаться к выходу. Всё время я оборачивался, чтобы посмотреть, не заметил ли меня Свин, а после ускорялся. Когда же он почти закончил своё нехитрое дело, я был уже у двери. Напоследок, в последний раз обернувшись, чтобы окончательно убедиться в факте моей скрытности, я нырнул в проход, как можно тише притворив за собой дверь.

Внутри ничего не поменялось, только теперь в моих руках был зажат, добытый не совсем честным путём нож. Чтож, миссия была выполнена, и я уже хотел было свалить с этой страшной кухни, но что-то внутри меня остановило.

Голос разума на мгновение затих, и я потерял над ним контроль. Подбежав к котелку, я быстро выдернул из него длинную ложку и сунул её в рот. Почти сразу, даже несмотря на очень высокую температуру, обжёгшую мне рот, я всем телом прочувствовал, как где-то внутри по венам растекается тепло, а за ним и незабываемый вкус и сладость, божественно приготовленного, супа.

Вот только что-то хрустнуло между зубов. Выплюнув это "что-то" на ладонь, я с ужасом узрел фалангу человеческого пальца.

Глава XX

Утро выходных у меня выдалось тяжёлым, ночью я долго ворочался в своей кровати, ни в силах уснуть. Не то чтобы знание о том, что в академии готовят человечину, стало для меня какой-то неожиданностью, даже наоборот, я прекрасно знал, что что-то такое просто обязано быть здесь, ведь как-никак подавляющее количество тех, кто здесь проживает, состояло из гулей, которые, понятное дело едят людей. Нет, тут дело в другом.

До своей комнаты в тот момент я добирался в некой прострации, так как моя голова была полностью занята одной единственной мыслю, той, откуда академия могла бы добывать человеческое мясо. Вполне возможно, что она закупает его где-то на стороне, хотя, уже прекрасно зная, что подавляющее большинство родов старается быть независимой от себе подобных и тем или иным образом стараются организовать у себя полное самообеспечение. Так что я совсем не удивлюсь, если род Эсор сам производит мясо, на какой-нибудь из людских ферм.

Но сейчас, я уверен, что человеческое мясо, которое использовалось в том супе было явно не их производства. Всё дело в том, что на фаланге человеческого пальца, который я нашёл, был чёрный ноготь. Хорошо похожий на том, который я видел совсем недавно у того парня, с которым мы сражались, и которому Люсиль откусила голову. Я это запомнил потому, что в тот момент, когда мы пожимали друг дружке руки, я обратил на это внимание. И вот сейчас эта, казалось бы, незначительная деталь, открывает новые грани этой академии, что мне совсем не нравится.

Совершенно очевидно, что суп, который готовил тот свин, предназначался не нам, так как, как мне кажется, для гулей это было бы непозволительной расточительностью с их стороны. Скорее всего он предназначался кому-то одному или небольшой группе "людей". Я допускаю и то, что он готовился специально для директрисы. Типа, почему бы и нет?

Конечно же, то, что я узнал, а именно то, что в академии мёртвых студентов съедают, никак не повлияло на мои планы, просто это дало понять, что впредь стоит быть более осторожным. В тот момент я просто ходил по краю, а ведь я совсем не знаю, что бы со мной сделали, если бы поймали.

Тогда я не особо задумывался над своими действиями, так что каким-то образом умудрился машинально утянуть с собой и найденный палец, который теперь лежит на самом дне моего личного сундука и медленно разлагается. Ума не приложу, что с ним делать. Как вариант, можно показать своим, в качестве доказательства, но вот что это изменит? Совершенно ничего! Скорее даже навредит, забьёт их головы дурными мыслями, которые им будут сейчас только мешать. У меня нет такого места, где я мог бы схоронить находку до подходящего момента, а значит судьба у неё только одна.

Я достал палец, который уже заметно изменил в цвете, подошёл к окну и выбросил его в предрассветный туман. Немного запоздало пришла мысль, что меня мог кто-нибудь увидеть, но, выглянув наружу, я ничего не смог разглядеть, что вселяло некоторую надежду остаться незамеченным.

Сразу после завтрака я вышел из академии и, ничего и никому не сказав, направился в сторону поселения гулей. Между штанами и телом, прижатый ремнём, я чувствовал холодный металл добытого ножа. Я был готов к переговорам.

И первым делом я решил зайти в тот магазин, который посетил ещё в первый раз. Сразу как-то агрессировать я, конечно же, не собирался, всё-таки местные жители запросто могли позвать стражу, так что перво-наперво в мои планы входило просто поговорить, а нож я надеялся и вовсе сегодня не пригодится, я ведь его исключительно для защиты добывал.

Уже на подходе к деревне мне стали встречаться гули и почти сразу же резко стало не по себе. Опять эти липкие голодные взгляды, которые как