На следующее утро Лиза проснулась с ужасной головной болью. К вечеру у нее случился сильный жар и даже появился бред. Графиня Жанна, тотчас, вызывала лекаря, который констатировал, что у молодой женщины сильное воспаление от переохлаждения. Лекарь прописал постельный режим и оставил необходимые для лечения лекарства.

Павел так и не появлялся. Днем заходил Самойлов, но графиня де Майи не пустила его к Лизе, заявив, что она заболела.

Утром первого мая, Лиза лежала на мягких подушках и печально смотрела на распахнутое окно спальни. Солнечный весенний день заполнял ярким светом комнату, из сада доносились звонкие трели птиц, а сладкий запах распустившихся яблонь, наполнял комнату ароматом. Фи-фи сидела рядом с постелью больной и вышивала.

Шесть дней Лиза не видела Павла. В особняке графини он не появлялся с того самого дня, когда едва не утопил ее в фонтане. Навязчивые думы о том ужасном событии почти недельной давности, вызывали у молодой женщины болезненные воспоминания. Она не могла понять, отчего Павел так обозлился на нее, что пытался разделаться с ней.

Сглотнув, Лиза прочувствовала знакомую боль в горле. Сегодня был первый день, как у нее не болела голова. Но боли скорее не было из-за лекарственных порошков, а не от того, что молодая женщина выздоравливала.

— Принести вам что-нибудь поесть, мадам Луиза? — спросила услужливо Фи-фи.

— Нет, — ответила Лиза и чихнула.

Именно в этот момент, дверь в спальню распахнулась, и на пороге появился Корнилов. Смурной, в грязной одежде, взлохмаченный и недовольный. Словно темный опасный призрак он стремительно вошел в спальную комнату и окинул цензорским испепеляющим взглядом Лизу, которая полулежала на высоких подушках с перевязанным горлом. Она была очень бледна. Темные круги под глазами, выдавали ее недомогание.

— Фи-фи, пойдите вон, — скомандовал Павел. Побледнев, Лиза вся сжалась, застыв от страха. Она невольно вспомнила все его бесчинства шесть дней назад. Служанка, извинившись, быстро покинула спальню. Павел медленно приблизился к Лизе, не спуская с нее поглощающего горящего взора. Только к сегодняшнему утру Корнилову, наконец, удалось совладать со своим недовольством, и немного заглушить свою дикую ревность, которая не давала ему покоя подряд несколько дней. Он видел, что при его приближении Лиза сжалась всем телом, а ее прелестные огромные глаза были полны испуга. Он глухо произнес. — Доброе утро, Елизавета Андреевна.

В спальню влетела графиня де Майи. Словно богиня возмездия Немезида, она встала между племянником и Лизой. Окатив высокую фигуру Корнилова недовольным взглядом, Жанна воскликнула:

— Надо же, кто явился! Я больше не позволю тебе дурно обращаться с Луизой! Посмотри, до чего ты ее довел!

— И до чего же? — спросил Павел и устало вздохнул. Он заставил себя отойти от кровати, где была Лиза и начал снимать влажный от дождя ментик.

— У нее воспаление горла и носа, — накинулась на него Жанна. — К тому же она вся дрожит от страха. Ты испугал ее до смерти!

— Это она вам рассказала? — заметил Павел, чуть обернувшись к женщинам, и мрачно посмотрел на Лизу, которая дрожащими руками прижимала к груди одеяло. — Вы готовы сделать из меня какое-то чудовище. Да, я перебрал немного на балу вина и вел себя не совсем учтиво.

— Не совсем учтиво? Ты это так называешь?! — не унималась графиня.

— Тетушка, оставьте меня в покое, — поморщился Корнилов, продолжая расстегивать одежду, и стараясь не смотреть на тетку. — Я устал и хочу немного отдохнуть.

— Это и понятно. Вид у тебя такой потасканный, как будто ты ночевал в сточной канаве.

— Вы почти угадали, — ответил ей ехидно Павел и, бросив на стул грязный ментик, начал расстегивать доломан. Сняв его, он рухнул в кресло и принялся стягивать длинные кожаные сапоги. — Можно мне раздеться без вашего контроля? — спросил он холодно у тетки, которая не спускала с него горящих недовольством глаз.

— Только попробуй ее тронуть… — предостерегла многозначительно графиня и окатила Павла предостерегающим взглядом.

— Я не буду трогать Елизавету Андреевну, пока она сама этого не захочет, тетушка, клянусь вам, — пообещал Корнилов и вновь бросил непонятный поглощающий взор на Лизу.

— Надеюсь на это, — кивнула графиня.

— А теперь, вы оставите нас в покое? — спросил Павел уже недовольно и начал расстегивать грязно-белую рубашку.

— Ну, хорошо, — кивнула Жанна. — Смотри у меня, — добавила она предостерегающе и вышла из спальни, осторожно закрыв за собой дверь.

Павел мрачно посмотрел ей вслед и медленно закончил с рубашкой. Затем повернулся к Лизе, которая так и сидела, застыв в неподвижной позе на кровати. Он встал и босой вновь подошел к молодой женщине. На нем лишь были одеты одни чакчиры. Остановившись у кровати, Корнилов внимательно посмотрел на Лизу.

— Вы все еще опасаетесь меня? — сказал он, вдруг, так нежно и ласково, что Лиза насторожилась, ожидая подвоха. — На балу я много выпил и почти не контролировал свои действия. Вы сможете простить меня? — спросил он тихо. В ответ Лиза чихнула. — Я так раскаиваюсь, — он медленно наклонился и, встав перед постелью на колени, прижался горячими губами к ее ладони, которая лежала поверх одеяла.

— Я не думаю, что ваши поступки достойны прощения… — Лиза замялась, боль в горле была невыносима.

— И все же я постараюсь заслужить его…