Он слышал, как дверь в кабинет начала сотрясаться. Ее пытались открыть, а снаружи слышались громкие возбужденные мужские голоса. Павел приблизился к потайному ходу за портьерой и, замерев, увидел, что его железный прут, который должен был удерживать тайную дверь, валяется на полу, а дверь захлопнулась. Видимо, удар стула, который разбился об эту стену, пошатнул его прут — распорку и он невольно выпал. Ошалев, от осознания этого, Корнилов налег на каменную дверь, но она даже не пошевелилась. Павел выругался, понимая, что единственный ход к отступлению был потерян. Правда был еще призрачный шанс найти рычаг, открывающий дверь с этой стороны, но молодой человек не знал, где он и как выглядит. Боль в ноге стала невыносимой, и Корнилов отметил, что рана на его бедре сильно закровоточила. Он знал, что ее надо немедля перевязать, но, сейчас, на это не было времени. Он начал лихорадочно напряженно шарить руками по камням двери. Но ничего не мог найти.

Резная дверь в кабинет начала сотрясаться под сильнейшими ударами. Корнилов лишь на миг обернулся назад, понимая, что, наверняка, на шум прибежали еще гвардейцы и теперь ему не уйти. Он в исступлении перебирал руками каждый камень. Но в сей миг перед ним не было видно даже очертаний двери. Перед ним была единая кирпичная стена, вся ровная и одинаковая. Рычага нигде не было, кирпичи не двигались. Лишь помня примерное расположение двери, Корнилов попытался плечом выбить дверь — кирпичи. После трех его мощнейших ударов ни один камень даже не сдвинулся с места.

Через миг, в испарине, с жуткой болью в ноге, Павел устало прислонился спиной к стене с зарытой потайной дверью. Он уперся мрачным взором в сотрясающуюся от ударов входную дверь, и осознал, что еще немного и дверь вылетит под ударами гвардейцев. Опустив взор вниз, Корнилов отметил, что его нога вся в крови.

— Вот и все, — прошептал он сам себе.

Нет, Корнилов вовсе не боялся смерти или что его арестуют. Он напряженно мучительно переживал о том, что провалил задание. Он боялся в этот миг только одного, что если его схватят, то будет грандиозный международный скандал. Россию обвинят в шпионаже за Францией. Краем глаза он увидел за окном, пробегающих людей в военной форме. Они останавливались и заглядывали в окна кабинета. Было темно и они вряд ли могли различить черты его лица. Но Корнилов понял, что они вполне могут выбить окна, чтобы ворваться внутрь. Все ходы к отступлению были закрыты. Он обхватил рукоятку пистолета, намереваясь застрелить еще парочку гвардейцев. Напряженным взором, смотря на дверь, из которой уже полетели щепки, Корнилов приготовился выдержать еще один бой. Вдруг, он вспомнил о записке, копии плана, лежащей в его потайном кармане. Ее надо было уничтожить.

— Павел Александрович! Павел! — раздался приглушенный мелодичный голосок за его спиной.

Павлу показалось, что он слышит небесный голос. Опешив, Корнилов мгновенно обернулся к каменной стене. Его пронзила дикая сумасшедшая мысль — «Лиза ослушалась его приказа и, проследовав по тайному ходу, дошла до каменной стены кабинета, и, в данный миг, она стоит за потайной дверью».

— Лиза! Лиза это вы? — прохрипел Павел, пытаясь говорить громче, чтобы она услышала.

— Да, я здесь! Вам нужна помощь?

— Да! Дверь захлопнулась. Я не могу ее открыть. Справа вверху у косяка есть рычаг, опустите его вниз! Лиза, вы слышите меня?!

— Да, я поняла, — услышал он ее глухой голосок. Через пару напряженных мгновений раздался ее радостный возглас. — Я нашла! Сейчас! Не могу достать. Попробую подпрыгнуть.

В следующий миг одно из стекол в окне вдребезги разбилось. Павел обернул голову. Стража выламывала оконную раму, чтобы ворваться внутрь кабинета. Корнилов выстрелил и убил гвардейца, который пытался открыть оконную раму.

В этот миг потайная дверь за ним начала двигаться. Корнилов вновь обернулся к стене. Он уперся сильными руками в дверь, помогая ей быстрее открыться. Уже через миг, втиснувшись внутрь подземелья, молодой человек налег на потайную дверь, закрывая ее. Краем глаза в уменьшающуюся дверную каменную щель, Павел отчетливо увидел, как дверь в кабинет, вылетела с косяка. Он захлопнул до конца каменную дверь и устало облокотился на нее. Лиза стояла перед ним со свечой в руке. Корнилов обратил на нее воодушевленный радостный взор и восхищенно прохрипел:

— Вы бы знали, как я рад тому, что вы такая непослушная!

— Вы ранены! — воскликнула Лиза, заметив, что его штанина мокрая от крови. — Держите! — она дала ему свечу, и быстро задрав подол темного платья, начала обрывать нижние светлые юбки. — Вы нашли карту? — спросила она на миг, подняв на него лицо.

— Да, она у меня, — кивнул Корнилов и вымученно улыбнулся и мрачно добавил. — Надо уходить.

— Я быстро! — сказала Лиза, уже начав перевязывать длинным куском ткани ногу молодого человека. — Я только перетяну, чтобы не текло так сильно. А дома сделаю все, как следует. — Она сделала еще пару умелых движений. Павел послушно стоял, не двигаясь, лишь устало прислонившись к каменной стене. — А это? — она указала на кровавую рану на виске, почти у волос.

— Не страшно, — отмахнулся Павел и улыбнулся ей.

— Вот и все, можно идти. Вы можете идти?

Но Корнилов не двигался и как-то странно смотрел на нее, словно гипнотизируя ее взором.

— Отчего вы такая, Елизавета Андреевна? — произнес он хрипло обволакивающим баритоном.

— Какая? — опешила она.

— Непокорная и прекрасная…

— Идемте, сейчас не время, — велела Лиза.

— Вы правы, — кивнул Павел и сделал несколько шагов. Но больная нога его не слушалась.

— Обопритесь на меня, — предложила она. Он кивнул и облокотился на нее. Но в этот момент он нечаянно выронил свечу. Она упала и погасла.

Их окутала тьма, в которой даже не было видно собственную руку. Лиза тут же наклонилась и начала шарить руками по ледяному каменному полу.

— Давайте огниво, — попросила Лиза, через миг, когда ей удалось найти свечу.

— Лиза… его нет, — произнес Корнилов удрученно, продолжая ощупывать свою одежду. — Карман, где оно лежало оборван. Видимо, во время стычки с гвардейцами в кабинете я зацепился им.

— И свое я оставила в сумке, что в седле, — мрачно прошептала Лиза, понимая, что совершенно не подумала о том, что свеча может погаснуть.

Они оба понимали — времени в обрез и надо срочно уходить из этого места. Но непроглядная мгла останавливала их. Лишь по дыханию и прикосновению они определяли близость друг друга.

— Пойдемте на ощупь, — предложил Павел.

— Хорошо, — кивнула Лиза в темноте, придвигаясь к Павлу, и подставляя ему свое хрупкое плечо. — Вам надо срочно сделать перевязку, ваша рана сильно кровоточит.

Павел оперся на нее, и молодые люди двинулась вперед.

— Не беспокойтесь, Елизавета Андреевна, мы выберемся, — подбадривающе заметил Павел, наклоняясь к ее ушку и обжигая висок Лизы своим горячим дыханием. Его рука сильнее сжала ее плечи. Он протянул правую руку в сторону и, нащупав стену, добавил. — Попробуем испытать старинный метод выхода из лабиринтов.