— Я беспокоюсь за Стокли, — сказал Фрогги, поднимая камеру на штатив. — Мы не можем его найти.

— Сейчас у нас нет времени, чтобы беспокоиться о ком-то, кроме султана. Мы должны записать его выступление на камеру. Черт, ему плохо. Принесите мне воды и какую-нибудь тряпочку!

— Я понятия не имею, кто вы такие, — чуть слышно просипел султан, — но сегодня вы спасли множество людей.

— Все готово, — сказал Фрогги, — камера включена на запись.

Хок увидел горящий под объективом красный огонек и осторожно придержал умирающего мужчину. Казалось, султан прекрасно понимает, что происходит вокруг. Он положил руки на стол, расправил плечи и уставился прямо в камеру. В его глазах появился стальной блеск, и Хок понял: все будет в порядке.

— Ваше Высочество! — сказал он. — Я хочу, чтобы вы закончили свое обращение. Очень важно, чтобы ваши люди услышали эти слова. Мир должен узнать правду о том, что происходит в вашей стране.

— Да, — сказал Аджи Аббас, — я это сделаю.

И умирающий султан сдержал свое слово.

Он рассказал подданным о вероломстве и лживости нового французского правительства. О президенте Бонапарте, который их предал, о мучениях, которые пришлось претерпеть его семье от рук китайских «советников» и французских солдат, находившихся в Омане незаконно. В заключение он сказал, что народ Омана — мирная, законопослушная нация, и если Аллах, великий и справедливый, им поможет, то так будет всегда.

Султан откинулся на стуле и закрыл глаза.

— Спасибо, — Хок улыбнулся ему. Мужество, которое этот человек проявлял в самые тяжелые моменты своей жизни, было достойно восхищения.

— Эй, босс, — услышал Алекс за спиной голос Стока. — Иди-ка, посмотри на это. — Высокий мужчина, словно внезапно материализовавшись из воздуха, стоял у входа в пещеру. Небо за ним было темно-розового оттенка.

— Что там? — спросил Хок. Ему не хотелось отходить от султана, которому жить осталось несколько минут.

— Рыбацкие лодки, — с улыбкой сказал Сток. — Каких там только нет, черт подери. Траулеры, шхуны, шаланды. Штук сто! Они плывут с материка. Такое ощущение, что все оманцы, у которых есть лодка и весло, решили выйти в море под своим флагом. Наверное, они слышали взрывы, видели огонь? И решили спасти семью султана и вышвырнуть чертовых французов с острова.

Хок и Брок подошли и встали рядом со Стоком. Они взглянули вниз и не поверили своим глазам. Вид открывался потрясающий.

— Где Ахмед? — спросил Хок.

— Внизу на скалах. Там, где я его оставил, — ответил Сток. — Мы немного поспорили о будущем мира. Он проиграл.

— Фитц, — тихо сказал Хок, — не могли бы вы с Фрогги поднести сюда стул Его Высочества? По-моему, он должен это увидеть.

— Мы его уже несем, — сказал Фитц. Они осторожно опустили стул султана на землю.

— Кое-что очень интересное, Ваше Высочество, — сказал Хок. — Взгляните.

— Да, — мягко сказал Аджи Аббас, замутненными глазами оглядывая огромную армаду, спешащую на помощь его семье. — Это настоящее чудо, правда? — прошептал он.

Потом его глаза медленно закрылись, и он потерял сознание.

Казалось, каждый рыбак и каждый сын рыбака, живущие в Омане, вели лодку по опасной полоске воды, между материком и островом Масара. Французский патрульный катер потопил два или три суденышка до того, как Фитц сообразил, что происходит, и связался с французским капитаном, чтобы сообщить, что все кончено. Гарнизон форта Махуд, состоящий из французских и китайских наемников, сдался.

Капитан патрульного катера, который был рад любому предлогу уехать из этого богом забытого места, сдался по рации. Через полчаса их катер пришел в док — все оружие экипажа лежало на видном месте на палубе.

В доке их ждали Алекс, Стокли и Гарри Брок. Они увидели, как капитан «Обайдаллы» Али и экипаж патрульного катера помогают заложникам, среди которых большинство было женщин и детей, сесть в рыбацкие лодки. Через несколько минут они вернулись обратно на свой корабль, чтобы проверить, как там Рейнуотер, и столкнулись с Фрогги, который как раз выходил из капитанской каюты.

— Как он, Фрогги? — Сток взглянул в непроницаемое лицо француза.

— Господь Бог все еще решает его судьбу, — ответил Фрогги, пожимая плечами, — но я думаю, что он решит в пользу Вождя.

55

— Мистер президент?

Джек Макати оторвал взгляд от своего стола в Овальном кабинете и увидел стоящую в дверном проеме Бетси Холл, свою верную секретаршу. У нее было выражение лица, хорошо знакомое Макати. Что-то случилось. Уже почти десять часов вечера, а он еще только начал читать эти чертовы отчеты. Сегодня на совещание, которое президент ежедневно проводил в своем кабинете, он пригласил всего десять человек: обсуждаемый вопрос был слишком деликатным. Джек устал, как собака. Доктор Кен Бир, недавно принятый в штат Белого дома, сегодня утром сказал ему, что ему необходимо отводить больше времени на сон и физкультуру. И что надо меньше курить сигар, а также не пить бурбон и газировку. И что гольф не является физической нагрузкой, и…

— Мистер президент?

— Да?

— Извините, сэр, но это срочно.

— Кто там?

— Вас хотят видеть мистер Гуч и генерал Мур, сэр. Помощник госсекретаря Бейкер в Рузвельтовском зале, сэр, на случай, если он вам понадобится.

— Зови их, Бетси, — сказал Макати.

В кабинет вошли его советник по вопросам госбезопасности Джон Гуч и командующий объединенным штабом генерал Чарли Мур. Президент закрыл папку с отчетом и отодвинул в сторону. Может, он все же успеет его просмотреть до того, как в шесть сорок пять утра на его столе окажется папка с завтрашним отчетом.

— Дайте-ка я угадаю, — сказал Макати, улыбаясь каждому из них по очереди. — Грядут какие-то неприятности?

Гуч, высокий худой уроженец Бостона и выпускник Гарварда, заговорил первым. В этом не было ничего необычного. Сотрудник госбезопасности говорил, а командующий объединенным штабом слушал.

— Мистер президент, — начал Гуч, шелестя стопкой отчетов, — мне не нравится то, что я здесь вижу. Здесь просматриваются некоторые схемы, которые…

— Опять гадаешь на кофейной гуще, Джон? — сказал Макати и закурил сигару вопреки всем предписаниям врача.

— Боюсь, здесь нечто большее, чем просто догадки. Вот, посмотрите на снимки, сделанные со спутников. Они ясно показывают, что французские военные суда выдвигаются из Индийского океана в Оманский пролив… Вот, сэр, взгляните.

— Что это такое?

— Это ядерный ракетоносец «Шарль де Голль», сэр…

Только в прошлом месяце ты — или еще кто-то — говорил мне, что «Шарль де Голль» стоит в доках на ремонте, — сказал Макати. — Что радиоактивный выброс от его реакторов слишком высокий. Команда плохо себя чувствовала