С бульвара Х. К. Андерсена он свернул за угол на Вестерброгаде, где ему пришлось протискиваться через толпу туристов.

Пока он ехал на машине по территории Дании, он все время был на связи с Тувессон, которая отправила Утеса с командой спецназа к Стуббс и позаботилась о том, чтобы Муландер оставался под стражей, пока Фабиан не вернется и не представит доказательства вины коллеги.

По телефону она прочитала вслух сообщение от Лильи, в котором описывались предстоящие миссии Милвоха, в инструкциях к заданиям тот описывал, как именно надлежало бросать кости, которые, в свою очередь, определяли, кто и как должен быть убит. Эти описания отражали цинизм и хладнокровие, с которыми они никогда раньше не сталкивались.

Люди постоянно пристально смотрели на него. Конечно, он довольно грубо проделывал себе путь сквозь толпу. Но дело было не в этом. Их взгляды излучали страх, и он прекрасно понимал, почему. Ссадины и кровоподтеки у него на лице, оставшиеся после драки с Муландером, конечно, вызывали как минимум опасения, и хотя во время поездки на пароме в Хельсингёр он смыл всю засохшую кровь и наклеил пластыри на самые глубокие раны, этого было явно недостаточно.

Вместе с Тувессон они разработали план, который в общих чертах состоял в том, что она свяжется с датской полицией и проинформирует их об имеющейся у них информации о готовящемся преступлении, а далее они обсудят возможности сотрудничества. А тем временем Фабиан прибудет в нужный район, чтобы как можно быстрее иметь возможность обыскать его.

Очередь за пределами главного входа, который представлял собой весьма помпезную арку, соединяющую два боковых здания, была просто невероятной длины. Наверное, каждой датской семье с детьми пришла в голову одна и та же мысль, когда все ее члены проснулись сегодня утром. Повсюду были кричащие дети с упавшим на землю мороженым, раздраженные родители, толпы крикливых девушек, решивших устроить девичник, и орущие что-то компании парней. Не говоря уже об огромном количестве групп туристов со всего земного шара. Это был просто какой-то хаос.

Но хуже всего было то, что ни у кого из охранников парка, похоже, не было хотя бы минимального контроля над ситуацией. Выглядело все так, будто они были чрезвычайно удивлены таким натиском посетителей. Они, конечно, проводили единичные проверки, но крайне несистематично и в основном только для вида.

Может быть, именно по этой причине ему казалось, что он видит лицо Милвоха повсюду. Оно мерещилось ему постоянно.

Например, в группе разновозрастных туристов из Азии, которая стояла впереди. Они активно фотографировались с помощью своих селфи-палок и айпадов. Конечно, все они выглядели по-разному. Но не в его глазах. Ему каждый из них напоминал Милвоха, и он не видел другого выхода из ситуации: Фабиан начал проталкиваться через очередь и обыскивать их одного за другим.

— Полиция. Я из полиции, — повторял он по-английски и показывал удостоверение, пока обыскивал их и осматривал содержимое рюкзаков и поясных сумок.

— Эй ты! — крикнул один из охранников, направляясь к нему. — Что ты делаешь?

— Меня зовут Фабиан Риск, и я из шведского полицейского управления.

— Ты швед?

Фабиан кивнул.

— Моя начальница Астрид Тувессон должна была связаться с датской полицией и сообщить…

— Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, но это не имеет значения, — перебил его охранник и схватил Фабиана за руку. — Ты в любом случае не можешь стоять здесь и пугать людей. Иди за мной.

— Нет, подожди. — Он вырвал руку. — Сюда направляется серийный убийца. Может быть, сегодня или… — он замолчал, увидев азиата, который только что прошел через кассу.

На мужчине была кепка, серая куртка и бежевые шорты с карманами, и, хотя он не видел его лица, Фабиан вырвался из рук охранника и побежал. Это был Милвох. Сигнал тревоги у него в голове совершенно четко сообщал, что это был он.

Фабиан начал протискиваться через толпу, позади него что-то кричал охранник. Какой-то ребенок случайно оказался у него на пути и упал, заплакав, на асфальт. Его мать накричала на него, а отец схватил за пиджак, или это был кто-то другой… Это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме того, что он должен схватить Милвоха, пока не будет слишком поздно.

В конце концов ему удалось протолкнуться через толпу до самой кассы, где он смог перелезть через разделители и наконец побежать за человеком, который быстрым шагом проходил мимо зеркал с головами слонов и явно держал путь дальше к Театру пантомимы.

— Полиция! — закричал громко. — Стой! Но мужчина продолжал идти вперед, не оборачиваясь. — Стой! Я буду стрелять! — Он вытащил пистолет из кобуры и снял его с предохранителя.

Вокруг него раздавались крики, и краем глаза он увидел, как люди разбегаются в разные стороны, а мужчина наконец обернулся и, поддавшись всеобщей панике, побежал в глубь парка.

— Я сказал, стой! — повторил Фабиан и выстрелил в воздух, что наконец заставило мужчину остановиться и поднять руки вверх.

— Ложись на живот! Руки и ноги в стороны! — крикнул он, а уже через секунду почувствовал, как чьи-то руки схватили его и заставили лечь на землю.

— Нет! Это не я, это он! — закричал он в тот момент, когда охранники выхватили пистолет у него из руки.

— Лицом вниз! — крикнул один из охранников и уперся коленом ему в голову.

— Извините, я не говорю по-датски, — услышал он голос Милвоха, направлявшегося к ним. — Он хотел задержать меня?

Или это был не Милвох? Неужели он просто обознался?

— Мы еще не знаем, — сказал один из охранников.

— Обыщите его, — сказал Фабиан, пытаясь высвободить голову. — Вы что, не слышите меня? Вы должны обыскать его! Обыщите его!

Все трое охранников посмотрели друг на друга, после чего один из них подошел к мужчине, который все же немного напоминал Милвоха, и начал его обыскивать. Но он не нашел ничего, кроме пачки датских крон в одном из карманов его шорт. Ни ножа, ни пистолета, ни веревки. Вообще никакого оружия.

— Все в порядке, вы можете идти, — сказал охранник, после чего мужчина кивнул, повернулся к ним спиной и продолжил свой путь в парк развлечений.