— Я не понимаю!

Приподнявшись на локтях, прислонилась к стенке, запрокинув голову. Чугунная башка, ломота в костях, бой в висках — как после лихорадки, тяжело думать, тяжело понимать смысл её слов.

— Я умираю, Марго, — спокойно заявила Элли, а затем резко закашляла.

Её кашель, старческий, с надрывом и мокрый. Она отползает в сторону, склоняется над унитазом и выплёвывает чёрные сгустки. По обнажённому телу ветвятся сотни чёрных нитей, набухших, выступающих из-под кожи. Кажется, что они пульсируют, кажется, что они вот-вот взорвутся.

Передохнув, она заговорила вновь:

— Ты должна воспользоваться своей новой силой. Убей меня и когда мы с ним окажемся на грани — призови воду и уничтожь его.

— Но ты же тоже умрёшь, — нахмурилась, когда слова дошли до меня. — Что ты такое придумала, Элли?

— Ты что не понимаешь?! — внезапно закричала она. — Посмотри на меня! Я уже мертва! Чтобы остановить его, мне пришлось призвать всю тьму, что была внутри меня — это как открыть ящик Пандоры, его уже не закроешь — мне остались считанные минуты, и только ты можешь сделать мою смерть ненапрасной. Убей нас обоих, позволь мне захватить его с собой в небытие!

— Элли, — едва слышно шепчу. — Ты не можешь умереть, Элли…

Она плачет и из её глаз вытекают чёрные слёзы, оставляющие на щеках маслянистые разводы.

— Я жила все эти годы взаймы. Не дай мне умереть понапрасну, Марго! — умоляюще-ясно повторила она.

— Я не смогу это сделать.

Духота этой маленькой комнаты дурманит и без того неясный разум. Но я отчётливо понимаю, чего она хочет от меня. Вижу, что происходит с её телом, знаю, что это я во всём виновата. Если бы не этот обряд, если бы не я, она осталась бы в живых. Элли была бы жива!

— Ты справишься. Это так же легко, как и дышать. Как двигаться, как открывать и закрывать двери. Открой воду, Марго, ты сможешь!

— Я помогу, — раздался голос от двери.

Из темноты коридора вышел Андрей. Он казался монолитной статуей, мёртвой, бесцветной, неживой. А в глазах появилась та мертвецкая ярость, что бывает у доведённых до крайней черты людей. Жажда мести поселилась в его сердце и не мне её оттуда изгонять.

Он опускается рядом с Элли и позволяет ей дотронуться до себя.

— Бедный Андрей. Бедный-бедный Андрей, — шепчет она. — Ты же знаешь, что он делает это ради любви к твоей маме? Он так любит вас обоих, что не смог ни одного из вас защитить.

— Он предал меня. Предал Институт. Предал свои принципы. Он не заслуживает прощения, — процедил Андрей.

— Но ты простишь его. Рано или поздно, но обида пройдёт и ты поймёшь, почему он так поступил, — мягко ответила она. — Ты его сын, а он твой отец. И это никто не изменит.

— Ты правда хочешь умереть? — спросил он.

— Нет. Никто не хочет умирать. У меня нет выбора, и времени осталось так мало. Помоги мне, Андрей, — она резко притянула его к себе, а затем что-то прошептала на ухо.

Он сначала нахмурился, а затем внимательно посмотрел на меня. От его взгляда стало не по себе и я поёжилась, отворачиваясь.

— Ты сделаешь это? Ради меня? — отстранившись, спросила она у него.

— Да, — односложно ответил он, поднимаясь на ноги и помогая подняться ей. — Марго… ты справишься?

— А разве у меня есть выбор? Похоже вы всё решили за меня, — мне стало так невыносимо грустно.

Страх ушёл, ушла и паника. Прилив кислорода в мозг пьянил, и всё вокруг казалось туманным.

Я вижу, как Андрей помогает Элли забраться в ванну, в ту самую воду, в которой чуть не утонула я. Вижу, как он помогает её плавно опуститься вниз, удерживая руки на её груди. А сам смотрит на меня, немигающе, как настоящий мертвец.

— Ты сделаешь это? Марго? Ты справишься? — вновь спрашивает он.

И я пролетаю птицей по своим воспоминаниям. С самого первого урока знала, что хотел от меня Клаус. Поняла, как это делается — как призывается вода. И поняла, почему кроме меня никто больше не сможет это сделать. Клаус рисковал собой, чтобы вызвать её, только Элли смогла остановить воду и он остался в живых, Элли носила в себе частицу Изнанки и это помогло им обоим. Больше ни у кого нет такой особенности. Как и нет моих способностей. Я и Элли — две стороны одной монеты.

Я закрываю глаза, а когда открываю — вокруг меня Изнанка. Ванная комната совсем другая, оставаясь прежней. Иные холодные тона, зеркала, скрывающие отражение, отсутствие воды и девушка, бьющаяся в судорогах в ванной, а рядом с ней, прикованный чёрными нитями к её коже, он. Чёрный человек. И он наблюдает за её мучениями, со скрипом, с едва сдерживаемой яростью, но, в то же время, с мрачной торжественностью, с непонятной радостью.

Для него — меня нет. И для неё тоже. Лишь тень — немёртвая в мире мёртвых. Стою рядом и вижу, как медленно разъединяются нити, с противным звоном, как от порвавшейся струны. Всё рвётся, ломается, истлевает, впитывается в пространство. Скоро они разойдутся окончательно. У меня осталось мало времени.

Её глаза чёрные как ночь, кожа бугристая, сквозь поры сочится чёрный пот. Она совсем не похожа на человека. Она горит изнутри и это пламя пожирает её душу. До этого момента думала, что если подожду, то она хотя бы сможет перейти, а убью или нет Чёрного человека — не важно. Главное, чтобы она не исчезла окончательно. Чтобы осталась, пусть в ином мире, но осталась собой, чтобы её не поглотили воды Изнанки. Но теперь, действительно видя, что с ней происходит, понимаю, что надежды оказались бесполезными. Она всё равно исчезнет.

Бедная девушка, полюбившая когда-то мертвеца.

Она спасала мне жизнь. Она помогала понимать этот новый мир. Она учила и защищала. Она была самым сильным человеком из всех, кого когда-либо встречала. Она была настоящей, а теперь один взгляд на неё причиняет боль.

Я смотрю на Клауса и вижу его целиком. Сейчас он кажется таким маленьким и несущественным. Всего лишь дух. Ещё один из многих мёртвых. Как всё изменилось. Минут двадцать назад я была одна против него — беспомощная, ревущая от ужаса девчонка и он казался великаном. А теперь пойманная в капкан крыса.

«Ты убьёшь меня, Марго?» — этот вопрос возникает в сердце. Словно она продолжает спрашивать об одном и том же. Как заевшая пластинка. Вновь и вновь.

Я подхожу к изголовью ванны и оказываюсь напротив неё. Слышу странное шептание, напоминающее лёгкое незаметное пение. Как и в прошлый раз вижу их сквозь стены. Десятки призраков, окруживших дом. Приспешники Чёрного человека? Свидетели? Чего они ждут?

Мне стало всё равно. Сегодня стану убийцей. Я поворачиваю кран.

***

Вода была повсюду. Как будто бы попала в шторм. Моё возвращение с Изнанки реальность встретила мокрым триумфом. Все трубы в доме прорвало. Сквозь обвалившуюся штукатурку виднелись рваные, наполненные ревущей водой, раны. Шипение и пулемётная очередь. Феерия разнокалиберных брызг. И посреди этого великолепия Андрей, прижимающий к груди тело Элли. Он мокрый, с головы до пят, его глаза едва открыты, но я уверенна, что они полны слёз.