Некоторое время офигевший Берендей пытался жевать мою голову, что тоже не привело к ощутимому результату.

А затем я вытянул руку с Железным Феликсом и вслепую, ориентируясь по памяти, приложил его примерно туда, где должен находиться тигриный глаз. Берендей то ли не заметил этого манёвра, то ли не придал значения.

А зря.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Я выпустил четыре патрона в упор прямо в глаз последнего оборотня.

– Аааа, – взревел оборотень, выпуская мою голову и зачем-то пытаясь лапой что-то сделать со своей мордой. – Мой глаааз, сукаааа! Мой глаз! Я тебя порву, падлааа!!!

– Не такой уже ты и неуязвимый, – хмыкнул я, рукавом оттирая вонючую звериную слюну.

– Почему я не смог откусить тебе голову? – как-то жалко спросил противник. – Сука, почему твой револьвер пробил мой глаз?!

– А вот так! – ответил я, не желая раскрывать карты.

Всё это время Элион занималась тем, что душила оборотня, вися на нём, словно рюкзак.

Верно оценив обстановку, она отцепилась от тигриной шеи, подтянулась к морде и могучим ударом воткнула кулак прямо в окровавленный тигриный глаз. Маленький кулачок вошёл в огромный тигриный череп полностью, по запястье.

Берендей взревел, широко раскрывая пасть.

Зря он это сделал.

Перепризвав Феликса, я уже проверенным во время атаки на базу оборотней способом совершил три выстрела прямо между полными острых зубов челюстями. При этом пытался взять такой угол, чтобы пули вошли в мозг.

И они вошли!

Изнутри Берендей оказался не так хорошо защищён, как снаружи.

Его лапы подкосились, рёв перешёл в надсадный хрип. Тигр рванулся из последних сил, понимая, что проигрывает бой. Понимая, что сейчас умрёт.

Однако, у него ничего не вышло. Пробежав метров десять, оборотень тяжело плюхнулся на пузо. Лапы явно утратили силы и ловкость.

Зацепившаяся за него Элион деловито прокручивала вошедший в глаз кулак, вызывая у тигра стоны и хрипы.

– Мучительная смерть, засранец, – пробормотал я. – Как раз такая, которую ты заслужил.

Каждый раз, когда Элион прокручивала засунутую в череп руку, Берендей содрогался всем телом.

Однако, умирать он почему-то не собирался. Агонии не начиналось. Почему так?

Регенерация оборотней!

Я покачал головой, заряжая серебряные пули из подсумка.

Сейчас регенерация играла против тигра, заставляя его сдыхать в адских мучениях.

– Он не умирает, сволочь, – пожаловалась мне Элион. – Но, похоже, он уже не в сознании.

– Вытаскивай кулак, – вздохнул я, подходя поближе. – Будем его заканчивать.

Принцесса послушно выдернула руку, которая вышла с хлюпающим звуком, орошая всех вокруг кровью.

Я незамедлительно засунул в глазную дыру ствол Феликса.

Выстрел, выстрел, выстрел…

Я всаживал в Берендея одну серебряную пулю за другой.

Затем перезарядил барабан.

И снова полностью разрядил его в оборотня. Затем начал методично расстреливать пулями из подсумков.

Берендей умер после седьмого барабана. Не было никакой агонии. Просто громадная тигриная туша захрипела и сдохла.

– Сдох, точно, – проверил я системные сообщения. – У него был двадцать пятый.

– Земля стекловатой мрази, – Элион устало повалилась на спину. – Мэлс, я полностью вымотана, что делать?

– Преследовать Скола, – мрачно ответил я, тоже ощущая накатывающую немыслимую усталость. – На, съешь шоколадный батончик.

– А если он уже ушёл? – спросила принцесса.

– Будем надеяться, что наёмники и Топка сумели его удержать.

Элион с трудом поднялась, и мы медленно, поглощая шоколадные батончики, двинулись к двери, за которой скрылся Скол.

Глава 30. По следам

– Ублюдок ушёл, – развёл руками Павел, аккуратно придерживая перебинтованный бок. – Слишком много тварей полезло из канализации, мы не справились.

Наёмников с Топкой мы нашли стоящими у открытого канализационного люка рядом с задним входом в цирковой манеж. Вокруг – проржавевшие и покорёженные вольеры для животных. Странно, что их никто не сдал на металлолом.

Я покосился на возвышающуюся громаду старого цирка.

Зря его закрыли.

– Я иду в канализацию, – пожал я плечами. – Вы остаётесь тут?

Спросил я не просто так.

Павел держался за окровавленный бок. Артурчик молча баюкал сломанную руку в экстренной шине. Серёга просто лежал в отключке. Из-под его тела тянулась гибкая трубка полевой капельницы – он был в тяжёлом состоянии.

Топка виновата подёргала расправленными крыльями. Зачем они нужны ей?

Приглядевшись, я увидел в её крыльях огромные прорехи.

Пытающаяся задержать Скола группа серьёзно пострадала.

– Да, – кивнул Павел. – Мы сейчас не бойцы.

– Топка? – я повернулся к фее.

– Я могу сражаться, – кивнула Мужик с топором. – Пойдём и грохнем долбанного Скола. И, Элион, Мэлс, спасибо, что вальнули сучьего тигра!

– Элион?

– Я в норме, только устала чуток, – отозвалась принцесса.

– Значит, идём втроем, – бодро сказал я. – Быстро, пока Скол не ушёл!

– Далеко уйти не должен, – заметил Павел. – Его ездовая зверюшка подорвалась на мине-растяжке, а сам Скол остался без ноги.

Командир наёмников указал на здоровенную воронку метрах в тридцати от нас.

– Это я подарок установил, – блаженно пробормотал Артурчик, откидываясь на спину.

Он явно был под кайфом, закинувшись то ли медикаментами, то ли откровенной наркотой.

– Закончите месть, – Павел сжал моё плечо. – За ребят наших… и за всех других.

– Это само собой, – кивнул я. – Держитесь тут!

Без лишних слов я нырнул в темноту канализационного люка.

Топка и Элион последовали за мной.

Мы быстро спустились по образующим узкую лестницу склизким скобам.

– Фонарики забыли! – донёсся до нас крик Павла.

– Кидай! – крикнул я и командир наёмников скинул три фонарика.

– Закрепите на плече или на оружии! Там есть крепления!

– Крепим, – подтвердил я. – Лучше на плечи.

Некоторое время мы провозились, закрепляя фонарики.

Канализация представляла собой узкий круглый проход, по которому можно было идти только по-одному. Под ногами текла какая-то грязная вода, однако, фекалий там вроде не было. Или они разбавлены?

Не знаю, я не сантехник.

– Элион, иди первой, – решил я. – Топка, идёшь второй. Я замыкаю. На