Шрифт:
Закладка:
Глава 5
Разрушенный город
Иерусалим, подобно небесам, – не город, а обиталище духа!
Израэл Зангвилл
На рубеже VIII–VII вв. до н. э. Иудея отчаянно нуждалась в царе, который делал бы «угодное в очах Господних» (2 Пар. 29:2). Таким царем стал Езекия, правивший ориентировочно в 715–687 г. до н. э. Он соблюдал заповеди и доверял Богу в большей степени, чем любой из предыдущих повелителей Иерусалима в эпоху двух царств. Езекия распорядился очистить храм от скверны, назначил новых священников, приказал подданным снова праздновать Песах (Пасху) в память об исходе из Египта, разрушил языческие жертвенники и капища, снес идолов и задумал объединить племена севера и юга, подтвердив таким образом властные притязания дома Давида над всей Землей Обетованной, – частью Ханаана, которую Бог обещал евреям.
Одного взгляда на карту, где показаны размеры огромной Ассирийской империи и крошечного зависимого Иудейского царства, достаточно, чтобы убедиться в смелости Езекии. Впрочем, карта не дает представления о реальном положении дел. Со смертью Саргона II в 705 г. до н. э. города вдоль побережья Финикии и Ханаана взбунтовались против ассирийского господства. Езекия, подобно Осии, надеялся стравить Египет и Ассирию – провал аналогичной стратегии пятнадцатью годами ранее его не обескуражил. В итоге иудейский монарх примкнул к антиассирийской коалиции, которую поддерживал Египет. Казалось, Иерусалиму пора освободиться от вражеской хватки – но Езекия знал, что рано или поздно ассирийцы вернутся, дабы утопить восстание в крови. Он стал готовиться к неизбежному.
Езекия начал с укрепления иерусалимских оборонительных сооружений и поспешно возвел так называемую Широкую стену для защиты уязвимой северной стороны. В 1970-х гг. израильский археолог Нахман Авигад, работавший в Еврейском квартале Старого города Иерусалима, раскопал 65-метровый отрезок этой стены. Ее ширина достигала семи метров, что свидетельствует о серьезности намерений царя. Согласно Ветхому Завету, для стройки использовали даже обломки специально разрушенных домов (Ис. 22:9–10).
Затем Езекия проложил подземный тоннель, чтобы обеспечить водоснабжение Иерусалима из древнего источника Гихон в Кедронской долине. Как указано в Библии, царь «запер верхний поток вод» и «провел их вниз к западной стороне Города Давида» (2 Пар. 32:30). Возможно, здесь имеется в виду знаменитый Силоамский тоннель, который сохранился до наших дней, 2700 лет спустя, – и где все еще текут воды Гихона. Сегодня любой может пройти по тоннелю по колено в воде, освещая себе дорогу фонарем.[183] Исследователи продолжают спорить, когда он был построен, – по мнению некоторых, тоннель существовал задолго до Езекии, и в 1000 г. до н. э. люди Давида воспользовались им, чтобы пробраться в иевусейскую твердыню. Впрочем, прокладка тоннеля – независимо от времени, когда это происходило, – превратилась в настоящий инженерный подвиг. Надпись, обнаруженная в 1880 г. внутри тоннеля, повествует о том, как две бригады каменоломов, двигаясь навстречу друг другу, пробили кирками скалу и встретились посередине. Завершение работ увековечено в надписи, вырезанной внутри тоннеля и известной как Силоамская надпись. Сейчас она выставлена в Археологическом музее Стамбула. Это самый длинный текст на библейском древнееврейском языке, когда-либо найденный на Святой Земле, и единственный подобный текст, обнаруженный на Западном берегу реки Иордан.
Подготовившись, Езекия стал ждать нападения – и в 701 г. до н. э. Синаххериб (сын Саргона II) вторгся в Иудею. Ассирийцы брали иудейские города один за другим – и тогда Езекия понял, что переоценил свои силы и с грозным врагом надо договориться. Он отправил к Синаххерибу послов с просьбой пощадить Иерусалим в обмен на сокровища. Синаххериб, согласно Библии, потребовал огромную дань – 300 талантов[184] серебра и 30 талантов золота. Ассирийские источники приводят еще более умопомрачительную цифру, оценивая вес серебра в 800 талантов. Тяжело вздохнув, Езекия отдал Синаххерибу все имевшиеся богатства, он даже снял золото с дверей храма и дверных столбов, которые ранее позолотил (4 Цар. 18:13–16). Ассирийцы тогда стояли в Шефеле – холмистом районе к юго-западу от Иерусалима. Они осаждали Лахиш – второй по значимости иудейский город, который был укреплен лучше остальных.
Из всех своих ратных подвигов Синаххериб больше всего гордился взятием Лахиша. По возвращении в Ниневию он приказал мастерам высечь на тринадцати каменных панелях великолепную боевую панораму, изображающую детали осады. На ней запечатлены тараны, которые пробивали городские стены, и ассирийские воины в полном боевом облачении, убивающие пленных иудеев. Эти роскошные дворцовые барельефы, найденные в XIX в. в Ниневии, сейчас являются частью экспозиции Британского музея.
Археологи, раскопавшие Лахиш, обнаружили обломки, покрытые толстым слоем пепла. Сжигание разоренных и разрушенных городов считалось «визитной карточкой» Синаххериба. Разделавшись с Лахишем, он послал своих слуг в Иерусалим, чтобы угрожать Езекии и пугать местных жителей. Ассирийцы заняли позицию напротив Гихона и насмехались над иерусалимцами, утверждая, что тех не спасет ни Бог, ни Езекия, ни «надломленная трость Египта» – ибо никто никогда не избавлял виновных от гнева ассирийского владыки: «Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя Ассирийского? …Кто из всех богов земель сих спас землю свою от руки моей? Так неужели Господь спасет Иерусалим от руки моей?» (4 Цар. 18:33, 35).
После падения Лахиша у Иерусалима не было шанса противостоять ассирийской военной машине. Езекия горячо молился за спасение столицы. Когда он пребывал в храме, в городе раздался голос одинокого человека, пророка Исаии, говорящего от имени Бога, – и правитель получил благое известие. Ассирийские богохульники, как предсказывал Исаия, обретут смерть у стен Иерусалима, а царь их будет поражен мечом, когда возвратится в свою землю, – ибо «не войдет он в сей город, и не бросит туда стрелы, и не приступит к нему со щитом, и не насыплет против него вала» (4 Цар. 19:32).
Но Синаххериб уже собирался нанести удар по Иерусалиму. Впрочем, город не пал перед завоевателем, и ассирийский владыка никогда не утверждал, что покорил столицу Иудеи. Как написано на глиняной призме Синаххериба, он заключил Езекию в Иерусалиме (Урсулимму), словно птицу в клетке, – однако это обозначает осаду. Затем ассирийцы внезапно ушли, не тронув город, – и их архивы не называют причину столь странного поведения. Вероятно, в тот момент Синаххерибу наконец передали золото и серебро, собранные в Иерусалиме. Библия предлагает более драматическую версию событий: якобы ночью Ангел Господень поразил в стане ассирийском 185 000 воинов, после чего Синаххериб убрался в Ниневию, где его закололи мечом собственные сыновья (4 Цар. 19:35–37). Так исполнилось пророчество Исаии – хотя, по утверждению ассирийских источников, монарха убили спустя 20 лет после осады Иерусалима, в 681 г. до н. э. Греческий историк Геродот, живший в V в. до н. э., предположил, что на самом деле ассирийцев вынудила отступить чума, разразившаяся в их лагере. Как бы то ни было, борьба Езекии с Синаххерибом и чудесное спасение Иерусалима произвели неизгладимое впечатление на иудеев. Впоследствии ветхозаветное предание получило известность благодаря стихотворению лорда Джорджа Гордона Байрона «Поражение Синаххериба» (1815).
Впрочем, ассирийская интервенция и угон в плен 200 150 человек (если верить призме Синаххериба), составлявших значительную часть местного населения, сильно ухудшили положение Иудейского царства. Ему было трудно оправиться от таких потерь, поэтому летописцы не зафиксировали никаких конфликтов с участием Иерусалима в течение следующих ста лет – вплоть до появления вавилонского царя Навуходоносора II.
Вскоре после вторжения Синаххериба Езекия умер, и на трон взошел его сын Манассия. Он восстановил сотрудничество с Ассирийской империей, и жизнь в стране постепенно нормализовалась. Иудея включилась в торговлю между Ассирией на севере и Аравией – на юге. Оливковое масло, специи и предметы роскоши везли по караванным путям, пересекавшим Иудею, – и часть богатств оседала во владениях Манассии. При ассирийских царях Асархаддоне и его преемнике Ашшурбанапале грозная империя, простиравшаяся от Персии до Египта, пребывала на пике своего
