— Тогда ты выглядишь на все сто, — еще раз ухмыльнулся я, впрочем заканчивая словесную пикировку. — На счет ситуации с Ксенофилиусом, я… понял. Но меня интересует один вопрос, почему ты не ответила на сигнал артефакта?

— О, так внучку все же потребовалась помощь бедной Касси, — кровожадно оскалилась та. — А я уж думала, что ты никогда не попросишь! Как жаль, что я не слышала вызов, возможно ты бы не выглядел сейчас как пожеванный кусочек рыбы… И не пах бы также. Впрочем, ты сам попросил меня помочь с женушкой этого страдальца. Так что не могу понять, какие ко мне могут быть претензии?

Уперла руки в бока Кассиопея, совершенно не чувствуя своей неправоты. И клятвы молчали… Хотя приоритетной задачей я оставил именно слежение за артефактом. Кроме нескольких случаев.

— Не слышала? Так чем это вы таким важным занимались, что потребовало твоей «полной концентрации», — процитировал я кажется найденное уязвимое место в списке клятв, немного расслабившись. Самое главное — они действуют, а такие моменты действительном могут возникать, когда имеешь дело со смертельно опасной, а еще и поразительно умной нежитью. Тут же некстати вспомнились слова Поллукса….

— Сириус, м-м-ы кажется на-ашли способ! — влез Лавгуд, с трудом поднявшись с пола сверкая поистине безумной улыбкой.

— Серьезно? — не поверил я поглощенному надеждой мужчине, опустив палочку и посмотрев на Кассиопею. Он вполне мог выдавать желаемое за действительное.

— Да, у меня кажется есть вполне рабочий вариант, — ответила Кассиопея, уже что-то записывая в толстую книгу, выжигая слова зеленым огнем. — Но я бы не стала радоваться слишком рано, да и для подтверждения нужно хотя бы несколько жертв…

— Нет, — твердо отрезал я. — Мое решение не изменилось. И Ксенофилиуса также вовлекать я запрещаю. Жаль только что не догадался об этом раньше…

Пробурчал я, с жалостью глядя на трясущего головой мужчину. Он уже доказал, что ради любви может пойти практически на все. С него станется самому предложить убить себя, если это поможет Пандоре.

— Я и не собиралась повторять это снова, — фыркнула Кассиопея, с непонятной интонацией добавив. — К тому же, еще одного раза он бы и так не выдержал… Впрочем, даже и без того мне понадобятся некоторые очень редкие вещи, достать которые не только стоит… даже не знаю, сколько. Но и есть одна вещь, которой уже давно нет в продаже.

— И что это? — недоуменно спросил я. В свободной продаже и так нельзя было отыскать немало редкостей. Но на явно не про это.

— Яд Гидры, — ответила Кассиопея, закончив записи. — И желательно хотя бы немного крови. Остальное… можно достать, пускай и не сразу.

— Нда… — присвистнул Альберт, понимая ценность подобного редкости. Я также крепко задумался, где-то я слышал об этом яде, но где — совершенно не помнил. Из мифов что-ли.

— Это которая…

— Да, это которых не видели с эпохи титанов, — кивнула ведьма. — Судя по моим расчетам, этот яд может подойти в качестве катализатора… а, долго объяснять, да и ты все равно ничего не поймешь. В общем он мне нужен. Возможно у кого-то в старых родах осталось хотя бы немного… Но в целом, как его достать, я пока что не представляю.

— Сириус, прошу…

— А нельзя чем-то заменить? Что реальней достать? — спросил я, упрямо избегая умоляющего взгляда Ксенофилиуса.

— Нет, — отрезала Кассиопея, впрочем, немного задумавшись. — Хотя, возможно яд королевского василиска тоже подойдет. Но их тоже последнюю тысячу лет никто не видел, так что…

— Да, не видел… — все-таки посмотрел я в глаза Ксено, которые были наполнены отчаянной надеждой.

Мордред. Похоже, мне все-таки придется согласиться на предложение Дамблдора. Как ни крути, а все дороги почему-то упрямо сворачивают в Хогвартс.

Глава 28

«Я исключительно терпелива, если в конечном итоге всё выйдет по-моему.» — Маргарет Тэтчер

Темный дом спал. В просторной спальне, раскрашенной в спокойные тона, где изредка встречались аккуратно сложенные книжки, сладости и детские артефакты — на огромной кровати лежал мальчик с темными волосами и хорошо узнаваемым шрамом на лбу. Ранее очерченный только небольшой ниточкой зигзаг сейчас выглядел скверно. Воспаление превратило его в уродливый красный рубец.

Мальчик ворочался во сне, его руки и ноги двигались. Рядом сидящая фигура мужчины в мантии с беспокойством смотрела за сном малыша, через каждые пять минут выливая по капле серебристой жидкости на шрам, от которого тот становился чуть менее заметным.

Но вот, спустя долгие часы ожидания, тревожный сон сменился обычной дремой, и зеленые глаза мальчика распахнулись.

— Гарри… — проговорил я, глотая ком в горле, приближаясь ближе. — Как ты?

— Сириус! — пробормотал крестник, сбрасывая дурной сон. — Я кажется немного… уснул.

Он почесал затылок, улыбнувшись.

— Ничего страшного, — с облегчением проговорил я. Видимо переживания затерли лишние воспоминания… Но так даже лучше. Все обошлось. — Ты уже дома, на Гриммо. И кстати говоря, Торт ждет тебя в столовой! Так что, если ты не хочешь, чтобы я его съел, надо бы уже подниматься, соня.

— Да… — на секунду нахмурился парень. — Мне снился такой необычный сон, там были кальмары, зомби как в том фильме… и еще домовик, странный какой-то. Он разговаривал с каким-то мужчиной, тот приказал ему достать какой-то «крустраш».

— Это всего лишь сон, малыш, — поддался я порыву, обняв задумчивого мальца и взъерошив ему волосы. — Не обращай внимания…

— Да, сон… С-сириус… — проговорил Гарри, немного шипящими нотками, а я вдруг почувствовал холод на месте сердца, которое вдруг пропустило удар. По груди вдруг полилось что-то липкое и теплое. Во рту появился привкус железа.

Отстранившись, я посмотрел вниз, и увидел серебряную гарду, торчащую у меня из груди, не понимающе взглянув в лицо Гарри.

— Гарри… — я не мог понять, что происходит. Пространство вдруг поплыло перед глазами. Находиться в стоячем состоянии стало невыносимо тяжело, и я опустился на стул.

— Ничего С-с-ириус-с… Это вс-сего лишь с-сон… — прошептал Гарри, взглянув на меня глубокими зелеными глазами, которые медленно поглощал вытягивающийся черный зрачок…

* * *

— …это безумие, даже для тебя! Очнись, Сириус, я с тобой разговариваю! — вдруг прервал свою пламенную речь Малфой, вырывая меня из темноты отпечатавшегося прямо на подкорке кошмара. Этот сон, навеянный то ли перерасходом сил, то ли травмами. Может быть постаралась интоксикация зельями, вкупе с беспокойством за Гарри, с которым к слову было все в порядке… Но этот до ужаса реальный кошмар преследовал меня уже несколько дней. Я просто не мог перестать о нем думать.

— Да, Люциус,