Шрифт:
Закладка:
– Я!
– Я!
Юные баронессы, сразу забыв про свои страхи и кувалды над головой, ринулись к заветной туфельке, отпихивая друг друга.
– Спокойно, – губы Дениса раздвинулись в хищной улыбке, – начнем по старшинству. Кто из вас старшая?
– Я! Я! – обрадовалась Ашхен и выхватила туфельку из рук Дениса.
– У, корова! – замахнулась на Белинда.
– Не надевай ее! – заголосила Ребекка.
– Еще чего! Хочешь помешать моему счастью? Завидно стало, да?
– Дурочка, погибнешь!
Однако Ашхен ее уже не слушала. Она, пока у нее не отняли приз, поспешила плюхнуться обратно на диван и начала напяливать на свою ногу туфельку. Однако на ее пухлую лапу туфелька лезть категорически отказалась. Мешал палец большой ноги. Денис поманил к себе Горма, выдернул у него из-за пояса кинжал и кинул его на диван рядом с толстушкой.
– Возможно, это тебе поможет.
Ашхен дикими глазами посмотрела на нож, перевела взгляд на палец и…
– Оу-у-у… – зажал себе рот секретарь, борясь с тошнотой.
Кровь из ноги брызнула фонтаном. Ашхен загнала кровоточащий обрубок в туфельку и победно посмотрела на сестру. Но торжествовала она недолго. Скрюченная болевым шоком нога конвульсивно дернулась, и туфелька слетела с изуродованной ступни юной баронессы.
– Так тебе и надо, – злорадно воскликнула Белинда, ловя окровавленную туфельку на лету, пристроилась рядом со стонущей сестрой, баюкающей свою ногу, и тоже занялась мазохизмом.
– Дэн, что ты делаешь? – простонал Алекс.
– Я? – удивился стажер. – Абсолютно ничего. Ты же видишь, стою спокойно. Они все делают сами. Девочкам очень хочется стать принцессами. Флаг им в руки и барабан на шею.
Пока он разглагольствовал, Белинда пыхтела, заталкивая ногу в туфлю. Ее ножка была худосочней, чем ножка сестры, но зато гораздо длиннее. А потому носок пролез в туфлю сразу, а вот пятка в ней не помещалась. Так как окровавленный нож лежал рядом, то дальнейшее предугадать было нетрудно. На этот раз Алекса все-таки вывернуло. Такого зрелища его нервная система выдержать не смогла.
– Какая умница, – восхитился Денис, – а теперь встань, топни ножкой. Надо проверить, выдержит она твой вес или нет? Если выдержит – быть тебе принцессой!
Лицо Белинды было искажено гримасой боли, но она мужественно попыталась встать, но не успела. Ребекка сорвалась с места и в длинном гигантском прыжке дотянулась до дочери, сорвала туфельку с изуродованной ноги и отшвырнула ее в сторону. За ее спиной запоздало тюкнула кувалда гнома, вдребезги разнеся кресло, на котором только что сидела баронесса. Окровавленная туфелька отлетела прямо в руки Алексу, утиравшему рот рукавом. Он тупо посмотрел на нее, закатил глаза и брыкнулся в обморок.
– Пощади! Я все скажу! Все! Только оставь их в покое! – Ребекка подползла к стажеру и начала биться головой о пол.
– Хорошо, пощажу твоих дочек, – в глазах Дениса бушевало пламя, – но с одним условием.
– Все что угодно!
– Сейчас ты снимаешь заклятие с Золушки, а потом идешь со мной.
– Куда? – робко спросила баронесса.
– Туда, куда я тебе прикажу! – проревел Денис. – Снимай заклятие!
Ребекка что-то прошептала себе под нос и сделала пасс в сторону заднего дворика, где в этот момент находилась ее падчерица, и оттуда донесся голос Ангелики:
– Папа, где ты? Я спешу к тебе на помощь! Папа, моя мачеха – колдунья! Она замыслила страшное!
Денис рывком поднял Ребекку с колен и толкнул ее к выходу из комнаты.
– Алекс, за мной!
Секретарь слабо зашевелился на полу. Цверги поспешили помочь ему подняться.
– А? Что?
– За мной, говорю! – Денис вырвал из его руки окровавленную туфельку и поволок за собой стажера.
– А нам чего делать? – спросил Горм.
– Ноги! Вы мне больше не нужны, и ваше присутствие здесь не обязательно.
Не заботясь больше о судьбе маленького народца, Денис грубыми пинками погнал перед собой баронессу, поддерживая чувствительного секретаря, постоянно норовившего бухнуться в обморок. Спустившись по лестнице, они наткнулись на Золушку, спешившую в апартаменты своего батюшки, чтобы предупредить его об опасности. Увидев мачеху в окружении незнакомых людей, девушка замерла. В ее облике произошла разительная перемена. Нет, она была все той же грязной замарашкой, но даже грязь не могла скрыть нежные черты необыкновенно красивого лица, которые искажала раньше дебильная ухмылка.
– Это тебе, – кинул ей в руки туфельку Денис, – отмой ее от крови и отмойся сама.
Девушка брезгливо посмотрела на залитый кровью подарок.
– Он принесет тебе счастье, поверь!
Денис продолжил движение к выходу. Уходить он решил не через черный ход, а как и положено благородному джентльмену – через парадный. Сделавшие свое дело гномы там уже не толпились, а потому юноша, не церемонясь, сделал пасс рукой, уверенный что все получится. Мощный заряд магии вышиб двери вместе с бревном и каменной кладкой гномов, раскидав в разные стороны королевскую гвардию.
– Что это было? – вскочил на ноги Ганс, хватаясь за шпагу.
– Это была завершающая стадия операции, – пояснил Денис. – Можете слать к королю гонца. Передайте, что лучший сыщик всех времен раскрыл зловещий заговор против короны, поймал затаившуюся здесь ведьму… – Стажер схватил дернувшуюся было в сторону Ребекку за шиворот и тряхнул ее так, что у баронессы клацнули зубы. – …И что теперь здесь безопасно. Принц может приезжать снимать мерки с ножек представительниц прекрасного пола. Можете даже намекнуть, что его Прекрасная Незнакомка скорее всего здесь. Да, и не забудь передать, чтобы готовили гонорар за оказанные услуги.
– Сделаем! Стоп! Погодите, но если она злая ведьма, то ее надо немедленно на костер!
– В следующий раз. Она мне еще нужна. Обещала сдать один наркокартель.
– Ух, ты! А что это такое?
– Эх, лейтенант, учиться тебе еще и учиться. Долго объяснять, а мне некогда заниматься ликбезом.
Денис подошел к карете, из которой на него во все глаза смотрела Кэтран, бесцеремонно закинул в нее баронессу, запихнул туда же бледного до синевы Алекса и залез внутрь сам.
– На Лысую Гору, – коротко бросил он Пьеру и, как только карета тронулась, с силой пнул под ребра лежащую на полу Ребекку, заставив содрогнуться Кэтран. – Сейчас ты расскажешь нам все, что знаешь про этого маленького извращенца, и объяснишь, как он ушел через портал в темные миры. А теперь пой, ласточка, пой, я внимательно тебя слушаю, и если твоя песня мне не понравится – прощайся с жизнью.
В его голосе было столько лютой злобы, что Кэтран вжалась в стенку кареты, стремясь быть подальше от своего возлюбленного, и
