никому не известно. Тут существуют как минимум две версии. Согласно одной, он и вправду получил какие-то данные, раскрывающие сущность явления, а, возможно, и ключ к управлению им. Однако более скептические исследователи склонны считать, что, будучи вызван после научного доклада в высокие кабинеты на Лубянке, Барченко с перепугу наплел там с три короба о «невероятных и фантастических» открытиях, сделанных им на Севере, – чуть ли не о реальных следах древней Гипербореи. В это легко поверить, если учесть, что он, помимо науки, баловался еще и литературой, и как раз в виде фантастических романов. Этот – мог…

Вот с той поры, как говорится, и понеслось. Доподлинно неизвестно, кто из двоих, то ли Барченко, то ли сам Бокий, был более одержим идеей поиска неведомой Шамбалы, якобы расположенной где-то в горах таинственного Тибета и населенной сплошь «сверхлюдьми», обладающими совершенно невероятными способностями, в том числе и в области парапсихологии. Вброшенная в «массы» яростными апологетами учения о «мудрых старцах Тибета», способных то ли спасти, то ли погубить человечество, вроде мадам Блаватской и ее многочисленными последователями, сказка оказалась до крайности популярной и живучей. Те же немецкие нацисты-мистики были на ней буквально помешаны. Рвались в горы и «шамбалоиды» из НКВД.

Впрочем, тут их ожидал жесточайший облом – ответственный за организацию экспедиции на Восток нарком иностранных дел Чичерин, единожды вдумчиво побеседовав с Барченко, усмотрел в нем то ли обычного шарлатана, то ли попросту чрезмерно увлекающегося человека. Да и Шамбала как таковая была наркоминделу, простите, до печки. Его интересовал совсем другой проект: попытка найти общий язык с тамошними буддистами и увлечь их идеями «мировой революции» в целях вполне конкретных совместных действий по разжиганию «пожара» таковой на Востоке. Экспедицию возглавил Рерих, что, впрочем, ее успеху тоже не способствовало. К Далай-ламе посланцев Москвы и на пушечный выстрел не подпустили, да и его единоверцам идеи «смычки» в духе «буддизма-коммунизма» отчего-то по душе не пришлись. Бокию с Барченко пришлось довольствоваться более скромными маршрутами, вроде Крыма, Алтая и опять-таки Кольского полуострова. Во всех посещенных местах организованными чекистами экспедициями были вроде бы обнаружены крайне завлекательные вещи – то ли «врата времени», то ли калитки в другое измерение, то ли древние пирамиды, то ли еще что. Сплошная Гиперборея, одним словом…

Спецотдел Бокия, все более начинавший смахивать на какой-то колдовской ковен, резвился таким образом довольно долго. «Исследовали» медиумов, шаманов и знахарей, ставили «опыты», отдававшие натуральнейшей уже чертовщинй. Столы вертели, призраков вызывали, духов допрашивали… А попутно – организовывали все новые экспедиции по принципу «поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». Каждая такая «исследовательская» эскапада обходилась, между прочим, по некоторым данным, в сотню тысяч вполне полновесных советских рубликов. Достоверно известно, что в финансировании его безумных затей Бокию за все время существования спецотдела отказано было лишь единожды. Стоит ли удивляться тому, что в стенах ведомства Глеб Иванович имел более чем достаточно завистников, недоброжелателей, а равно и тех, кто считал, что занимается он совершеннейшей ерундой, пуская на ветер народные денежки?

Но ладно бы только это. Вдобавок ко всему Александр Барченко зарвался до того, что завел прямо в стенах НКВД всамделишную тайную оккультную организацию! Называлась она «Единое трудовое братство», представляла собой нечто вроде масонской ложи (а Барченко к масонам принадлежал однозначно) и тоже стремилась то ли попасть в Шамбалу через духовное просветление, то ли наоборот – просветиться в Шамбале, не суть важно. Дело было в том, что попахивало это все с точки зрения органов государственной безопасности крайне скверно, поскольку помимо собственного шефа Бокия Барченко потихоньку начал вовлекать в свое «ЕТБ» людей, которым ни в каких тайных обществах состоять категорически не полагалось – вроде члена ЦК ВКП(б) Москвина или заместителя наркома иностранных дел Стомонякова. Захаживал на собрания, по некоторым данным, и сам Генрих Ягода, глава НКВД. Тоже, значится, Шамбалой увлекался… Ну, с другой стороны, этот тип много чем увлекался, причем о большинстве его пристрастий писать можно исключительно в изданиях категории «только для взрослых»… Во всяком случае, первый официально зафиксированный в истории СССР искусственный, пардон, мужской орган, был изъят во время проводившегося при аресте обыска именно в кабинете этого деятеля.

«Замели» и Бокия, и Барченко в 1937 году (тогда же, когда и Ягоду, кстати). Глеб Иванович в весьма большой мере поспособствовал краху собственной карьеры высказываниям вроде: «А что мне ваш Сталин? Меня сюда Ильич поставил!» Ну, не любил Иосиф Виссарионович тех, кто такие вещи прилюдно языком болтал, и понять его в этом в общем-то можно… Хотя дело было, конечно же, не только и не столько в бахвальстве, сколько в шашнях Бокия с троцкистами (тем же знаменитым Яковом Блюмкиным, к примеру) и в донельзя «мутной» деятельности его пресловутого «спецотдела». Барченко «прихватили» как масона и английского шпиона, но приговор ему подписал Бокий, на следствии заявивший о том, что они, мол, собирались, ни много ни мало, а «взорвать Кремль на расстоянии, используя энергию разложения атома». А подал эту идею кто? Правильно, Барченко…

Чушь собачья, скажете? Ну, может быть. Однако расстрелян «искатель Шамбалы» был на год позднее Бокия – в 1938-м, при Берии, который с каждым делом разбирался весьма детально и многих, между прочим, от смерти и сроков спас. А вот Барченко не стал. И вот еще какая примечательная деталь – перед приведением приговора в исполнение ученому дали бумагу и письменные принадлежности, предложив изложить наиболее значительные собственные наработки. Так вот – вместо бредней о Гиперборее и древних цивилизациях Барченко старательно расписывал «методику воздействия объемного энергетического поля». Что-то мне подсказывает, что речь там шла никак не о новых принципах связи или чем-то подобном, а как раз об оружии. Возможно – способном взрывать что-то там на расстоянии… Кстати говоря, исчезла эта рукопись впоследствии совершенно бесследно.

И вот, к слову, о шпионстве. Имели ли Бокий и Барченко связь с иностранными разведками сейчас, конечно, уже не узнать. Однако, по некоторым данным, еще в 1935 году, немедля сразу после создания нацистами всем известного «Аненербе», его шеф, Вольфрам Зиверс, отдал приказ о разыскании и подробнейшем изучении всех материалов об экспедициях и работах Барченко. Значит, знал о них. Откуда? От кого? Вопрос остается открытым… Впрочем, бог с ними, со шпионскими играми. И даже с тем, что к 1937 году Иосиф Виссарионович прекрасно уже мог видеть, к чему приводят все эти поиски «затерянных цивилизаций» и погоня за мистическими призраками в Германии, за которой он, можно не сомневаться, наблюдал самым что