— Я пытался остановить его! — причитал Уикс, перекрикивая шторм. — Он промчался мимо меня, но я пытался…

— Никто вас не винит, — ответил Гэлбрейт. — Давайте отнесем его обратно в дом.

Харрис и Найвен стояли у двери, Зоя притаилась за их спинами, когда промокшая от дождя группа с трудом протиснулась внутрь. Бейнс и Мэтью крепко держали Форбса, который бессвязно что-то бормотал, а его ноги то и дело подкашивались.

— Что, черт возьми, произошло? — требовательно спросил Харрис. — Он прошел мимо Уикса? Форбс, этому безумию должен настать конец! Ты меня слышишь?

— Вы не помогаете, — рявкнул на него Гэлбрейт. — Форбс, вы можете подняться по лестнице?

— Мэри… — тихо простонал Форбс, опустив голову. С него на пол ручьями лилась вода. — Она была там. Мэри… моя Мэри… она звала меня.

Доктор бросил на Мэтью быстрый взгляд и отвернулся.

— Харис, вы с Найвеном помогите мне с ним. Кто-нибудь, Бога ради, закройте дверь!

Мэтью отстал и подчинился приказу доктора, когда Форбса повели вверх по ступенькам.

Когда они скрылись из виду, а их шаги смолкли, Мэтью тихо сказал Бейнсу:

— Лучше всего забрать инструменты. Я полагаю, вы уронили их в…

— Кажется, это ваше. — Мэрион Уикс в белой фланелевой ночной сорочке и чепчике появилась в коридоре, держа в руках инструменты, которые обронил Бейнс. — Я не спрашивала тогда, для чего это все нужно. Не буду спрашивать и сейчас. Но я чуть не споткнулась об это и не сломала себе шею, когда услышала крики и бросилась сюда. Можете забрать их. — Она отдала инструменты Илаю и посмотрела на своего вымокшего насквозь мужа. — Я знала, что это было лишь вопросом времени, когда господин Форбс вырвется. Он пострадал?

— Промок под дождем и немного бредит, — ответил Мэтью. — Но, слава Богу, других травм нет. Так же я благодарю Бога за то, что мистер Бейнс подоспел вовремя.

— С тобой все в порядке, Чет? — спросила Мэрион.

— Перенервничал, промок и запыхался. Я пытался остановить его, но он был слишком быстр.

Взгляд женщины упал на стекло от разбитого фонаря на полу. Масло все еще горело синим пламенем, но опасности пожара не было.

— Я достану свою метлу и приберу здесь. — Она покачала головой. — Бедный господин Форбс. Он так хочет уйти из этой жизни. Да смилостивится Господь над его грешной душой. — Миссис Уикс обратила свое внимание на Мэтью, и по ее каменному взгляду он понял, что в этой маленькой пожилой женщине заключена грозная сила. Похоже, прямо сейчас она была готова выпустить ее наружу. — Могу я говорить откровенно, сэр?

— Конечно. — Мэтью начал дрожать от холода и сырости, но решил, что лучше выслушать эту даму, если ей есть, что сказать.

— Ни Чет, ни я не считаем, что господин Форбс видит призрак госпожи Мэри, но какие-то нечестивые духи определенно здесь бродят. Мы также не считаем, что этот несчастный случай свел его с ума. О, он горюет, это точно, но в его бремя… как бы так сказать… вмешиваются. Тот, кто делает это с господином Форбсом, — настоящее зло во плоти, молодой человек. Госпожа Мэри была прекрасной, замечательной женщиной, храни Господь ее душу. Идея о том, что она возвращается из мертвых, чтобы забрать господина Форбса с собой, просто… Мне не подобрать слов.

— Это и не нужно, — сказал Мэтью. — Я разделяю ваши чувства.

— У меня есть свои подозрения, но я не буду их высказывать. — Она шагнула ближе к Мэтью, и у него сложилось впечатление, что даже Хадсон Грейтхауз отступил бы от огня в ее глазах.

Обращаясь к нему, она произнесла всего два слова:

— Поймайте ублюдка.

Затем она переменилась в лице и обратилась к своему насквозь продрогшему мужу:

— Давай, дорогой, снимем с тебя эту мокрую одежду, а потом я здесь приберу. — С этими словами она перевела взгляд на балкон, и Мэтью подумал, что она вспоминает повесившегося бывшего хозяина, чья кровь залила камни, чтобы верная домработница убрала ее.

Глава 14

— Мэри… Мэри… Мэри… — простонал мужчина на кровати.

Доктор Гэлбрейт тут же встал со стула и склонился над своим пациентом.

— Он приходит в себя, — сообщил доктор Мэтью Корбетту, который стоял в той же комнате, кутаясь в одеяло и дрожа от холода. Вся его одежда и волосы все еще были мокрыми после потопа, обрушившегося на каменные стены и продолжавшего хлестать по витражным окнам.

— Мэтью… — прошептал мужчина. Его веки затрепетали.

Мэтью подошел к постели Форбса Тракстона.

— Я здесь, сэр, — сказал он. Глаза мужчины внезапно открылись, и в свете лампы уставились на Мэтью. Белки налились кровью. Дрожащая рука взметнулась вверх и отчаянно схватила Мэтью за плечо.

— А вы… вы ее видели? — Голос Тракстона был едва слышен. Его морщинистое лицо выглядело усталым и имело почти серый оттенок. — Она была там… — простонал он прежде, чем молодой человек, решающий проблемы, смог ему ответить. — Ей нужен я. Она хочет… забрать меня. Боже, почему, почему вы просто не отпустили меня?

— Я не собираюсь стоять сложа руки и наблюдать, как вы убиваете себя. Сегодня вечером вам это почти удалось.

— Я должен уйти с ней! Как вы не понимаете? Боже мой, Мэтью… о, Боже! Я нужен ей. Мы можем быть вместе… навсегда… на веки вечные. Она этого хочет. Это единственный путь, Мэтью, неужели вы не видите?

— Нет, сэр, я так не думаю.

Седая голова Тракстона приподнялась с влажной подушки. Его рука сжалась на плече Мэтью, и в глубине глаз Форбса заплясали угольки.

— Это единственный способ, — с нажимом произнес он, — чтобы она простила меня за то, что я убил ее.

— Форбс, — обратился Дункан Гэлбрейт. Его одежда была такой же мокрой и холодной, как у Мэтью. — Я хочу, чтобы вы сейчас отдохнули. Вы слышите? Пожалуйста… постарайтесь избавить свой разум от этого бремени.

Это была невыполнимая просьба, и все трое в комнате знали