свои последние годы. С распространением вишнуитского культа количество храмов, посвященных Вишну и его аватарам, заметно увеличилось, и появились новые виды поклонения, а новые системы патронажа приняли такую форму, при которой огромную важность приобрели царские дары. Каждый храм был заинтересован в близких отношениях с дворцом и старался привлечь к себе внимание правителей, чтобы получать ценные дары в виде поселений, земель, драгоценностей и т. д. В это время стали доминировать новые божества, а центральными фигурами стали Венкатеша в Тирупати и Ранганатха в Шрирангаме – аспекты Вишну.

В XV–XVI веках на первый план вышли так называемые «талапакамские музыканты», выходцы из деревни Талапакам, прославившиеся своими произведениями на религиозные темы[286]. Талапакам – деревня, подаренная виджаянагарским царем Кришнадеварайей храму в Тирупати. Даже сегодня потомки талапакамских музыкантов удерживают позиции, на которых удалось закрепиться их предкам: они руководят исполнением в храме Венкатеши в Тирупати бхаджанов, которые преимущественно составлены талапакамцами, и до сих пор пользуются щедрыми дарами в виде земли, которую пожаловали им в свое время виджаянагарские цари (Vasudevar, 2008: 72).

Сегодня в большинстве храмов имеется специальный ящик для пожертвований (huṇḍī), куда прихожане могут опустить деньги, а также золотые или серебряные украшения. А в некоторых храмах принято каждый вечер в присутствии божества производить подсчет пожертвований (Subramuniyaswami, 2000: 225). Но в прежние времена на первом месте по популярности дара была земля, а на втором – домашний скот, хотя многое зависело от касты дарителя. Если человек зарабатывал на жизнь, занимаясь сельским хозяйством, то и дары его были связаны с сельскохозяйственной продукцией. Если же человек занимался торговлей, банковским делом или каким-либо ремеслом, то и дарил он, как правило, украшения, предметы роскоши или деньги.

Согласно средневековым надписям, примерно половина женщин, одаривавших храмы, были богатыми и влиятельными женами могущественных правителей и представителей знати. Часть женщин (примерно 50 %), одаривавших храмы, имели более скромное происхождение, будучи женами или дочерьми торговцев, землевладельческой, скотоводческой или воинской верхушки.

Украшенные священные храмовые буйволы (XIX в.)

Средневековые надписи восхваляют мужчин в основном за их военные подвиги, а женщин – за их религиозные дары. Для женщин одаривание храма являлось практически единственным занятием, которое не было связано с домашним бытом. Но до недавнего времени женщины не имели права распоряжаться своей собственностью. Даже если речь идет о драгоценностях. Чтобы подарить что-либо из своего имущества, необходимо было согласие или даже участие мужчины – отца, мужа, брата, сына, дяди и т. д. Хотя были исключения – девадаси, которые свободно распоряжались своим имуществом. Они делали подарки храмам в своем родном городе или поселении, в то время как другие люди часто одаривали храмы, расположенные за пределами их родных мест. И если девадаси совершали дар, то делали это с расчетом на то, чтобы получить пунью или вполне ощутимую материальную пользу[287] для своей матрилинейной семьи, в то время как обычные замужние женщины одаривали храм с целью получить религиозную заслугу для кого-либо из своих мужчин, чаще всего для мужа или сына.

Часто храм в ответ на какой-либо дар оказывал дарителю должное уважение, которое проявлялось в виде ответного дара. Как правило, в качестве такого ответного дара выступал прасад – пища или материальные предметы, освященные во время пуджи и отмеченные особым контактом с божеством. Это могли быть какие-либо привилегии. Таким образом, дары храму, сделанные с целью получения религиозной заслуги, были, с одной стороны, частью системы доходов, а с другой стороны – служили маркировкой престижа и авторитета. Кроме того, люди, одаривавшие храмы, в некоторых случаях могли оказывать влияние на жизнь религиозных учреждений. Чем больше и чаще делались дары, тем большее право голоса имел человек. Наибольшая щедрость вознаграждалась близостью к божеству, что и демонстрировалось во время шествий.

Царская щедрость

Уже в первой половине I тысячелетия нашей эры агамические храмы играли важную роль в жизни южноиндийского общества, и в VI–VIII веках во всем тамильском регионе храмы находились под полным контролем брахманов и веллала. К этому времени храм превратился в своеобразный центр, который наделял властью и соответствующим статусом как правителей, так и представителей элиты[288]. В связи с этим особую важность приобретает вопрос о характере отношений между храмами и царями, который обсуждался в предыдущей главе.

Для придания легитимности своей власти и для повышения своего статуса представители южноиндийских династий активно использовали надписи и ритуалы. Во многом легитимность средневекового правителя Южной Индии основывалась на его роли дарителя, а его суверенитет зиждился на ритуальной основе, которую обеспечивал храм, что было намного действеннее, нежели обычные силовые методы. Ведийскую ашвамедху давно сменили дары храмам и брахманам, что тщательно фиксировалось в надписях и сопровождалось соответствующими ритуалами. Такие дары стали новым инструментом для демонстрации территориальных претензий царей и закрепления их статуса. Множество надписей рассказывает о дарах храмам и брахманам, сделанных правителями разных династий. Например, в XII веке пандийский царь Парантака пожаловал земли для совершения пудж в храме Каньякумари (Singh, 1985: 107). В 1513 году Кришнадеварайя посетил Рамешварам и совершил несколько церемоний (тулабхара, сетуснанам), щедро одарив храм золотом (Raman, 1985: 443). А в 1532 году царь Траванкора Удая Мартанда Варма организовал поставку еды, топленого масла и манго для утренней службы под названием уша-пуджа (Singh, 1985: 107). Это типичное содержание большинства надписей.

Если завоевательные войны были важны для усиления царской власти и всего царства, то для укрепления и поддержания этой власти было важным покровительство храмам (наряду с покровительством различным видам искусства). Чем выше положение дарителя в социальной иерархии, тем крупнее его дары. Храмы, конечно же, стремились обратить на себя внимание царствующих особ. И чем больше получал даров тот или иной храм, тем сильнее он становился. Таким образом, благополучие храма и его руководства во многом зависело именно от царских даров.

Вместе с тем экономическое усиление храмов таило в себе угрозу для царской власти. Конкуренция двух властей – царской и храмовой – принимала разные формы: от открытого противостояния до покровительства определенному храму с целью заручиться его поддержкой. Хотя противостояние кшатры и брахманства известно еще с древности, тем не менее, применительно к Южной Индии можно говорить именно о противостоянии царской и храмовой власти, ибо южноиндийские цари нередко принадлежали к варне шудр – классическая варновая система на Юге так и не сложилась. В любом случае, здесь царь традиционно рассматривался как наместник Бога на земле и, следовательно, фигура царя считалась сакральной. В то же время