16 декабря Петров должен был ожидать Карпова на конспиративной квартире по Астраханской улице. Установив своевременно в гостиной под диваном адскую машину и приспособив к ней провода от электрических звонков, Петров встретил Карпова. Начали разговаривать. Через несколько минут Петров, видя, что начальник Охранного отделения спокойно сидит в гостиной на диване, вышел из комнаты, спустился по парадной лестнице и включил необходимые проводы. Произошел взрыв. Карпов погиб, сделавшись жертвой служебного долга и излишней доверчивости. Петров, которого на улице ждал с экипажем один из членов партии, дабы помочь ему скрыться, был задержан.

Участие Центрального комитета в связях Петрова с представителями розыска, а также само убийство Карпова, выполненное с удивительным холодным расчетом и спокойствием, было раскритиковано даже некоторыми членами партии. Так, областной комитет Заграничной организации социалистов-революционеров 3 января 1910 года принял резолюцию, в которой, опротестовав участие членов партии в деле Петрова, заявлял:

«Областной комитет отмечает, что представители партии сочли возможным вступить в отношения с человеком, сблизившимся, хотя бы и с особыми целями, с главарями провокации и сыска, разрешили ему совершение акта, принимали от него денежные отчеты, оказали ему техническую помощь и косвенно вошли в соприкосновение с тайной полицией, участвуя в переписке Петрова, диктуя ему письма с „важными“ для охраны сведениями. Областной комитет считает своим долгом заявить, что тот путь, на который вступили партийные представители, является недопустимым и роняет моральный престиж партии»[82].

Поразило выполненное Петровым убийство и петербургских социалистов-революционеров. Казалось непонятным, почему Центральный комитет, который так резко нападал на правительство за внедрение в партийную среду шпионажа, теперь сам ввел в среду политической полиции своего шпиона и совершил с ним в неприятельском стане предательское убийство. И руководящий петербургский коллектив отпечатал особое воззвание, в котором, высказавшись против поступка Центрального комитета, заявил между прочим, что «после совершенного им (Центральным комитетом) поступка партийные организации не могут считать его в данном составе центральным и руководящим учреждением партии», и предлагал всем партийным организациям устроить собрание для обсуждения создавшегося положения.

XX

1910–1913 годы. – Положение партийных дел за границей. – Конференция заграничных групп содействия в 1911 году. – Газета «Почин». – Издательская деятельность за границей. – Международный социалистический конгресс в 1912 году. – Организации в России. – Положение партии в начале 1914 года

1910–1913 годы были периодом прогрессивного упадка партии социалистов-революционеров, который замечался как за границей, где сосредоточились руководящие центры и круги партии, так и в России.

Деятельность партии за границей проявлялась в тот период в следующем. Выбранный на пятом Совете партии новый Центральный комитет, который, как ожидалось, должен был возродить партию после пережитого ею кризиса, в действительности остался старым по своему составу, что произошло благодаря следующим причинам. Из числа выбранных на пятом Совете пяти членов Центрального комитета, обязанных по уставу находиться в России, туда выехало только двое, трое же остались жить за границей. Но кроме них за границей находились еще пять членов Центрального комитета, кооптированных выбранными членами. Эти-то кооптированные, принадлежавшие к составу прежнего Центрального комитета члены и составили в новом комитете группу наиболее опытных, знакомых с партийными делами деятелей. Они, во главе с Марком Натансоном, забрали в свои руки власть над партией и, присвоив себе произвольно наименование Заграничной делегации, сделались тем полновластным партийным центром, который фактически руководил всеми делами партии, направлял ее литературные органы, давал характер всей ее деятельности.

Такое присвоение себе Заграничной делегацией особых полномочных функций вооружило против нее многих эмигрантов и повело к большим распрям личного характера.

Вместе с тем шли раздоры на идейной почве. Центральный комитет и центральный орган, оставаясь верными постановлениям пятого Совета партии, не вносили в партийную жизнь ничего нового в смысле идейном, с чем не могли примириться многие из социалистов-революционеров эмигрантов.

«Известия областного Заграничного комитета» сделались органом, на страницах которого стали появляться статьи, шедшие вразрез со взглядами руководящих центров, критиковавшие их, требовавшие организационной партийной перестройки и пересмотра партийной программы по самым важным вопросам – социализация земли, террор и т. д.

Такими статьями явились, например, «Больные вопросы» Савина (псевдоним Шимановского), «Как восстановить партийную организацию» Воронова (псевдоним Лебедева) и «К вопросу об основаниях нашей аграрной программы» Алексеевского. Статьи эти повели к резкому конфликту между областным Заграничным комитетом и Заграничной делегацией, в результате чего с 14 по 19 апреля 1911 года в Париже состоялась конференция заграничных групп содействия партии социалистов-революционеров.

На конференции присутствовало 14 делегатов с решающими голосами: от областного комитета, парижской, нансийской, тулузской, льежской, брюссельской, мюнхенской, бернской, цюрихской, лозанской и лондонской групп – и 16 с совещательными.

Кроме вопросов, имевших местное значение, конференция обсудила вопросы о «Знамени труда», о дискуссионном органе, о Четвертой Государственной думе. По вопросу о «Знамени труда», на которое многие нападали за его нетерпимость к чужим мнениям и за его излишнюю консервативность, конференция постановила: «Признавая, что печальная необходимость перенести за границу издание центрального органа партии, который должен своевременно откликаться на все события дня и прилагать к ним принципы программы и тактики, неизбежно отражается на этом органе уменьшением его связи с жизнью и вновь возникающими потребностями текущей массовой работы, полагая, что единственным действительно радикальным выходом из этого положения было бы создание в России отзывчивого руководящего органа, ближе связанного с партийными работниками на местах, конференция Заграничной организации тем не менее находит, что в настоящий момент необходимо напряжение усилий как редакции органа, так и всех партийных работников в смысле придания „Знамени труда“ большей отзывчивости, разнообразия и соответствия усложнившимся потребностям социально-революционной работы в России, и полагает, что особенное внимание органа должно быть устремлено на задачи руководства теми партийными работниками, которые действуют в массовых трудовых организациях».

По поводу дискуссионного органа конференция постановила:

«1) Выделить редактирование органа из функций Центрального бюро и поручить его редакции из трех лиц, избираемой на собрании конференции и обладающей правом кооптации;

2) сохранить дискуссионный характер органа, ввести в его программу, наряду с освещением очередных вопросов социализма в России, ознакомление с основными вопросами социалистической мысли и жизни Запада;

3) издавать при органе приложения информационного характера, освещающие внутреннюю жизнь групп, входящих в состав Заграничной федерации;

4) поручить редакции:

а) заботиться о том, чтобы очередные вопросы теории и практики освещались со всех точек зрения, представленных в партии;

б) тщательно следить за тем, чтобы свободная дискуссия всех вопросов не выражалась в раздраженной нетоварищеской полемике;

5) присвоить этому органу название „Вестник Заграничной федерации групп содействия партии социалистов-революционеров“ (орган дискуссионный) и приложению к нему: „Известия Заграничной