налаженную было работу. Вскоре затем образовалась Группа интеллигентов работников-пропагандистов, которая решила уничтожить Рабочий центр, но и группа была арестована, и к осени 1910 года Петербургская организация, как таковая, уже не существовала (в том же 1910 году был разбит в Петербурге автономный Всероссийский военный союз, в ряды которого входили и социалисты-революционеры).

В начале того же 1910 года в Петербурге по инициативе упоминавшегося уже Яна Михалевича выступила небольшая группа социалистов-революционеров, начавшая вести пропаганду за образование особой организации социалистов-революционеров, построенной на новых, более соответствовавших духу времени, началах. От имени группы была выпущена декларация, в которой цели группы изображены следующим образом:

«Мы – социалисты-революционеры. Если и есть среди нас лица, настаивающие на полном и подробном в самом недалеком будущем пересмотре тактики партии, то мы не придаем этому значения безусловного расхождения, при котором совместная работа немыслима: во-первых, всякая жизненная программа необходимо должна пересматриваться в зависимости от изменившихся условий жизни, а во-вторых, по нашему мнению, теоретические разногласия в деталях, особенно в безвременье, нисколько не мешают совместной практической работе. Мы признаем не только платоническую необходимость, но и реальную возможность при существующих условиях жизни в России революционно-социалистической деятельности.

Первоочередными задачами этой деятельности считаем:

1) собирание и объединение разбитых и рассеянных элементов партии;

2) постройку их на автономных и демократических началах;

3) углубление социалистической работы среди крестьян и городских рабочих, а также среди интеллигенции, учащейся молодежи и среди военных.

Что касается методов массовой работы, то сама жизнь заставила нас относиться отрицательно к прежним приемам партийной работы, практиковавшей широкий, но поверхностный захват массы путем агитации и бессистемной кружковой пропаганды. Настоящее время и пережитые неудачи диктуют необходимость углубления социалистической работы, ограничиваясь небольшими по составу, но прочными кружками, которые должны объединять наиболее сознательные элементы и служить проводниками в широкие массы социально-революционных идей.

По нашему глубокому убеждению, серьезным тормозом для социалистической революционной работы было:

1) традиционное управление этой работой сверху, путем директив центральных учреждений, недостаточно осведомленных о внутреннем состоянии партии, особенно когда ряды ее беспредельно расширились;

2) оторванность партийных центров от масс, о настроении которых удавалось узнавать обыкновенно лишь по докладам отдельных лиц, часто переоценивавших силы и влияние местных организаций. Всякая основанная на знании местных условий инициатива и даже сама целесообразность в работе иногда убивалась путем внедрения в местные организации различных уполномоченных или просто посылаемых из центра товарищей-руководителей, которые, облеченные почти диктаторской властью, прежде всего заботились о партийной дисциплине, в смысле субординации, а не идейной последовательности. И потому часто происходили недомолвки, ссоры; борьба за главенство и т. д. и т. д.

Завелась целая сеть бюрократических инстанций, по-чиновничьи объявлявших свои резолюции по докладам уполномоченных или внедренных руководителей, крепко державших в своих руках право сношений с центром. А за этим мертвым делом стало хиреть и живое дело. И часто успешно работали лишь те организации, которые центром были совершенно заброшены без внимания: они были самостоятельны, надеялись только на себя. Центр заботился о центре, всю работу сосредоточил в себе, выполнить же не успевал и не умел.

Наученные пережитым опытом, мы признаем настоятельно необходимой только демократическую организацию, строящуюся снизу, свободную и автономную в своей местной деятельности, лишь координированную с деятельностью других автономных организаций.

1) С нашей точки зрения, руководящая роль центра необходима лишь для координирования действий всех организаций. В деле же местной работы каждая группа вырабатывает линию поведения сообразно окружающим условиям, на основании учета всего пережитого. Таким образом, не могут быть предрешены или стать обязательными те или иные формы рабочих, крестьянских, военных и других организаций. Боевое же дело должно быть, по нашему мнению, выделено в совершенно самостоятельную организацию.

2) Мы, как группа, полагаем, что в задачи автономных партийных групп уже теперь должно входить не только обсуждение коренного организационного вопроса, но также путем широкого устного и печатного обмена мыслей – изучение всех изменений, происшедших в социально-экономической и политической жизни страны, и непосредственная практическая работа в массах – в той форме, какая будет подсказана местными условиями. Для урегулирования отношений, как внутри их самих, так и по отношению к федеративному центру, являющемуся главным образом информационным и исполнительным органом партии (причем общее направление партийной деятельности должно определяться компетентным общепартийным собранием), необходимо обратить внимание на выработку организационного устава, обеспечивающего демократический строй партии.

3) Проведение в партии этих начал мы считаем своим долгом, и, подняв этот вопрос, мы предлагаем обсудить его всем товарищам и призываем их также образовывать товарищеские автономные группы, которые должны связаться впоследствии на федеративных началах».

Арест Михалевича расстроил постройку новой партии, и попытка эта более не возобновлялась. Все другие перечисленные выше организации, проявлявшие свою деятельность редкими кружковыми занятиями да распространением литературы, были арестованы в течение года, причем у Славянской и Уманской были обнаружены типографии. Была прекращена в мае того года также и работа партийной Финляндской военно-революционной организации по Гельсингфорсу, Выборгу и Кронштадту, которой руководили социалисты-революционеры, жившие в Финляндии, и был нанесен сильный удар делу распространения по России партийной литературы, центр каковой деятельности находился в Москве.

Занималась там этим группа лиц, во главе с некоей Филипповой. Осенью Филиппова и ее кружок были арестованы, причем по обыску был обнаружен богатый материал, давший указания более чем на тридцать пунктов, куда доставлялась литература, где были партийные организации или партийные люди (Петербург, Москва, Одесса, Кострома, Саратов, Архангельск, Екатеринослав, Житомир, Владимирская губерния, Самара, Симбирск, Астрахань, Ярославль, Казань, Тверь, Смоленск, Пенза, Киев, Оренбург, Вологодская губерния, Орловская губерния, Рига, Либава, Чернигов, Вятская губерния, Ростов-на-Дону, Кубанская область, Иркутская губерния, Тобольская губерния, Семиреченская область, Пермская губерния). Произведенные затем по этим пунктам, более чем у 80 лиц, обыски дали хорошие результаты и расстроили дело транспортировки и рассылки литературы.

Предпринятая в том же году руководителем Боевой организации Савинковым поездка в Россию для организации покушения на государя императора и председателя Совета министров цели не достигла – Савинков вернулся за границу и доложил Заграничной делегации, что, заподозрив среди своей группы измену, он прекратил работу. Неудачна была поездка по России и присланного из-за границы члена Центрального комитета Зензинова – он был арестован.

Местный террор проявился лишь неудачным покушением 3 марта в Баку на командира порта.

Однако следует сказать, что конец 1910 года все-таки был отмечен некоторым оживлением среди социалистов-революционеров. Общественное движение, начавшееся после смерти Толстого под лозунгом «Долой смертную казнь!», нашло отклик среди студенчества. Вскоре за тем в некоторых кружках студенчества пошла агитация по связи с беспорядками, происшедшими в Вологодской и Зерентуйской тюрьмах, для подавления которых были приняты крутые репрессивные меры. Начавшееся брожение, с его сходками,