Шрифт:
Закладка:
– Я уже в ирии, или только подлетаю?
– Не знаю, княже, – промямлил главный бирич, – Я так уже в ирии. Благо!
Очухавшись и отдышавшись, князь переоделся в чистое и приобнял меня за плечи:
– Благо дарю, Бор, я вельми доволен. Не токмо туловом, ано и душой очистился. Надобно во всех весях те… бани ставить. Велю.
– У нас в Бусовом граде таких уж изрядно. Весь град перестраиваем на новый манер. Гору укрепляем, пристань большую строим. Новых богов для святилища вож Серш сотворил. Посмотришь, удивишься. Войные остроги поставлены, полки исполчены и облачены, оружие куётся. Всё для величия Антании, княже, а значит и твоего.
– Зрю, воевода Бор, небывалое творится. А и вече в Таборе николе не забуду. Великое дело вы творите, и в том я вам порукой.
– Слава светлым богам, княже. Однако ж изреку ноне, абы поздно не стало. Старые времена безвозвратно минули, и великие перемены грядут. Строй державу вельми справедливо, не унижай люд, не кичись властью, ибо она от богов, и всё в их руках. Оные за правду возвысят и одарят, а за корысть и лжу больно унизят, али погубят. Свара утрешняя не случай. Многие знатные отпрыски по младости, глупости аль из корысти возвысить себя возжелают за твоею спиной, именем твоим унижая иных, а то и злата нахапать. Коль один дурень себя явил, то неприятность, а ежели много дурных господ тако явится, то это державы конец. Надобно тое зло пресекать, пока не сожрало изнутра, яко гниль, всю державную власть. Ты мудр, княже, и мудр твой отец Идаризий, а посему верю, что делам грядущим бысть во благо богов, земли и народа.
– Да-а, не углядел я глупца и злодея. Не сомневайся, воевода Бор, покамест я жив бысть в Антании правде, а помирать стану, чадам накажу.
– Надеюсь и верю, княже. Но недаром бают, память людская хитра и непредречена. Помни о том.
Князь Межамир со свитой гостил в Бусовом граде седьмицу, потом отбыл в Зимно, а Рок остался. Хватит ему в княжьем окружении всякой гадости набираться. Власть, есть власть, и чем дальше от неё, тем дольше и честнее жизнь. Да, и, сказать по правде, ему самому то задание стало, как карасю сковородка.
Уехал князь, отгремели осенние свадьбы, лёг в амбары, погреба и хранилища урожай, облысели деревья, и вновь застучали топоры и зашуршали пилы. На быстрых речках уже крутились десятки водяных колёс. Анты и поляне торопились до холодов достроить то, до чего летом руки не доходили. В полки потянулись возы с оружием и зброей. Все антанские ковали освоили новые технологии и теперь во всех градах и весях шумно ковали добрые клинки и доспехи. На юге источали жар десятки новых домниц, а на севере в лесах дым поднимался от сотен угольных ям.
В октябре пришли две лодьи из Поднестровья с золотом агафирсов. Ого! Четыреста десять кило за первые три месяца добычи! Этак мы скоро всей Антанией в золоте ходить станем. Вы спросите, как я определил вес добычи? А всё просто. Ещё прошлой зимой мы по всем весям и артелям ввели новые метрические стандарты. Меры длины приживались плохо, а меры веса и объёма пошли. А что касается килограмма, так это вес кубического дециметра воды, он же литр.
Как я и планировал, всю зиму продолжались работы по заготовке круглого леса и распиловке брёвен. Правда пилить стало сложнее, поскольку в декабре реки встали и пришлось переключить лесопилки на воловую тягу. Гончары обжигали черепицу из заготовленной осенью глины, шаповалы научились валять валенки, кожемяки выделывали овчины и шкуры, ткачи ткали ткани, а красильщики их красили в разные цвета. Антанские люди теперь не сидели по тёмным лачугам, изнывая от холода, голода и безделья.
Той же зимой по моему заказу в весях начали ладить воинские повозки с прямоугольным кузовом, двумя осями, прямыми метровыми бортами из двойного утеплённого мхом или сухой листвой плетня и двойным холщовым или кожаным тентом на деревянных дугах. В каждой такой повозке должны будут перевозиться зброя, оружие, продовольствие, фураж, вода и вещи одного десятка воев, в них же повезут раненых и больных. Значит, на пятидесятитысячную армию потребуется пять тысяч повозок. Когда веские вожи услышали эту цифру, то начали икать и ослабли в ногах. Но я их успокоил, сказав, что за всю работу будет заплачено по уговору антиками и щелягами. Вожи поскребли бороды и согласились. А куда тут денешься.
Перед весной по льду прибыл второй золотой караван с Днестра. На семи санях в сопровождение двух десятков ополченцев прикатил вож Косак и привёз в кожаных мешках четыреста семьдесят кило золотого шлифа и мелких самородков. Наслышанный о переменах в Антании, вож сам захотел посмотреть на обновлённый Бусов град, вот и выпал случай. Уезжал он восторженный и задумчивый.
По последнему льду Припяти притащился и серебряный караван из Богемии. Пожилого вожа ковалей Слуда измучили возраст, дорога и ответственность, но он не скрывал радости, что довёз без приключений четыре тонны богемского серебра. Честно исполнившая службу полусотня волковоев отправилась на отдых в свой воинский дом на Горе.
За зиму я несколько раз заглядывал в лагерь своего волчьего спецназа. Толковые комбаты там лихо управлялись, наладив быт и порядок. Да, и сами волковои не сачковали, осознав смысл и пользу тренировок, и потому азартно набивали руки и копили навыки. В целом полк волковоев состоялся.
Часть 3.
АВАРЫ. ВОЙНА.
Время летело всё быстрее и быстрее. Вот уже отстучала капель, прошёл ледоход на Днепре. Пыхнули лужайки жёлтым цветом мать-и-мачехи, а потом и загорелись солнышками одуванчики. Отцвела черёмуха, и припекло солнышко.
С нарастающим ускорением Антания преображалась, и наиболее заметные перемены произошли в полках, которые обрели свои полковые знамёна и символику, а также оружие и одежду. На конец июня мы с полковниками наметили войсковые манёвры в полном вооружении. Пришла пора сколачивать полки в единое целое.
Однако, как известно, мы предполагаем, а судьба располагает. События не стали нас дожидаться и сами свалились на наши головы.
Однажды вечером, когда, сидя за столом в саду, я прикидывал план манёвров, раздался лошадиный топот, и ко мне подскочил Марк, запылённый
