в «Вишне» погибли дети? А когда они были живы, вы приводили их в храм, просили Бога, чтобы Он сохранил ваши чада и помогал вам в жизни? Вы обращались к ангелу-хранителю? Нет. Вот Бог и оставил вас. Собственных сил человеку может не хватить, в мире слишком много зла. Вам не нужна помощь? Бог никого не неволит. Тогда почему вы начинаете взывать к Господу после трагедии?

Тема исповеди деликатна, никогда не буду допытываться, исповедовался ли, скажем, Тулеев, но знаю, что такой вопрос стоял перед ним. Я ответил, что Аман Гумирович может довериться любому священнику в храме. Думаю, он сделал выбор и совершил таинство. Тулеев – искренний человек, близко к сердцу принимающий любую трагедию, которая случилась на земле Кузбасса. Я видел многих чиновников из администрации – и прежней, и нынешней. Большинство, что называется, свечку держат в руках, а нос – по ветру. Тулеев другой. Когда произошла авария на шахте «Распадская», мы вместе встречались с родственниками погибших горняков. Они подходили и благодарили за то, что приехали, не оставили один на один с бедой. Люди понимают: в подобных ситуациях ничто так не утешает, как духовная молитва. Какие компенсации ни выплачивали бы за смерть близкого человека, деньгами потерю не возместишь. Любовь можно сохранить в памяти, а она выражается в молитве. Как еще? Нет другого способа. По крайней мере, я не знаю.

За что ему эта боль? Никто не даст ответ, кроме Бога. Придет время, и Аману Гумировичу откроется истина, возможно, лишь в будущей жизни.

Людей масштаба Тулеева редко встретишь в наше время. Патриарх Кирилл справедливо говорит, что важно думать не только о научных открытиях и новых технологиях, главное – заботиться о душе. Если не будет в ней добра и понимания, все теряет смысл. И научные достижения могут служить злу. Ведь атомное оружие изобрели умнейшие люди, но от этого ума весь мир теперь дрожит. А когда у человека доброе сердце, он вряд ли станет изощряться, конструируя смертоносное устройство.

Ответственность и искренность – очень важные черты. Если они еще подкреплены верой, можно утверждать, что перед нами достойная уникальная личность. Именно таким губернатором был Тулеев.

У Тулеева есть два ценных качества – искренность и понимание ответственности своего служения. Это давало ему право требовать с людей. Большому руководителю нельзя допускать панибратских отношений с кем бы то ни было. В семье, в окружении маленьких детей можно позволить себе попущение и поблажки, но не на службе. В противном случае произойдет трагедия, и виноват будешь точно ты. А вот ответственность и искренность – очень важные черты. Если они еще подкреплены верой, можно утверждать, что перед нами достойная уникальная личность.

Именно таким губернатором был Тулеев. Благодарю Бога за то, что мы так хорошо потрудились вместе.

ИВАН МОХНАЧУК

Председатель Росуглепрофа – Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности

Он мужественный, он справится

Рискну предположить, что детство у Тулеева было не из легких, наверняка ему пришлось утверждаться, становиться на ноги через преодоление. Это заметно по характеру и манере поведения знаменитого кемеровчанина. В итоге сформировалась сложная личность. Не хочу обижать, но, на мой взгляд, от любви до ненависти у Амана Гумировича один шаг. Он уважает сильных, тех, кто знает, чего хочет, может за себя постоять, не пасуя перед авторитетами и сложностями. Слабые Тулееву неинтересны. Но я не из таких.

Когда вспоминаю собственные детские годы, прежде всего представляю примерзшие к доскам, белые от инея половики: за окном мороз минус сорок, а то и пятьдесят. На свет я появился в бараке северного города Инта, бывшего гулаговского поселения. На кухне в ведре вместо воды – лед. Отец с вечера натопит печку докрасна, а под утро в комнате градусов шесть тепла, в кухне – и вовсе минус. Родители работали в шахте, а чтобы прокормиться, держали кур, поросят и козу. Помимо троих своих детей, мама воспитывала еще нашу двоюродную сестру. Обязанность обеспечивать дом всем необходимым лежала на мне и старшем брате. Таскали в ведрах воду, заготавливали уголь, рубили дрова. А наведением чистоты внутри занимались сестры. В доме не было ни воды, ни туалета, мыться я бегал к отцу на шахту. Такое детство не забудешь никогда.

После школы я пошел в горный техникум. А куда еще податься в шахтерском городе? Из армии вернулся в тот же барак, где жил с родителями, женился и спустился под землю, начав путь с механика на проходке. Думаю, именно суровое детство заложило лидерские качества в мой характер, не позволив вырасти равнодушным.

Мы с Тулеевым познакомились в 1998-м. Я пришел в профсоюз с площади, со знаменитых шахтерских забастовок. Два года возглавлял ассоциацию профорганизаций угольщиков в родной Инте, в 1991-м стал заместителем председателя независимого профсоюза работников угольной промышленности России. В 1998-м стал во главе организации и в том же году участвовал в организации и проведении «рельсовой войны».

Причины у нее были сугубо экономические. Шахтеры просто-напросто голодали. Здоровому мужику перед сменой выдавали банку тушенки и непонятного вида булочку, он нес их своему ребенку, тот бежал с пайком домой, чтобы поесть самому и накормить младших братьев и сестер. А шахтер тем временем спускался в забой и, случалось, терял сознание с голодухи. Нашим инвалидам не на что было покупать лекарства, поскольку они подолгу сидели без пенсий. Люди выживали буквально за счет подножного корма, но стачка началась в районах Крайнего Севера, где нет ни ягод, ни грибов. Докатившись до Кузбасса, она приняла более жесткий характер. Шахтеры сели на рельсы, перекрыв железнодорожное сообщение между западом и востоком России.

Ельцин, по сути, бросил Тулеева на амбразуру. Наверняка делал назначение, скрипя зубами, поскольку в тот момент Аман Гумирович был убежденным коммунистом, проповедующим свободу, равенство и братство.

Пройдя «через рельсы», он проникся духом шахтерского края и понял суть нашего движения: если оно направлено на созидание, может горы свернуть, если разрушает, снесет все до основания.

Тулеев проехал по области, встретился с шахтерами и признал их требования справедливыми. Аман Гумирович пообещал сделать максимум возможного, чтобы их удовлетворить. Пройдя «через рельсы», он проникся духом шахтерского края и понял суть нашего движения: если оно направлено на созидание, может горы свернуть, если возобладает энергия разрушения, снесет все до основания.

В первые годы знакомства Тулеев был от меня, мягко говоря, не в восторге.