Шрифт:
Закладка:
— Нет, — автоматически ответил я и, спохватившись, полез под рубашку. На левом боку алела свежая, едва затянувшаяся царапина.
— Могу дать пластырь, чисто на всякий случай.
— Спасибо. Значит, все это было…
— Естественно, одагомпа. Афкашор рийфе му лямпеорно, ота мин вяй-вяй мао.
— А почему тогда она ничего не помнит? — переспросил я.
— Еероском — к ачесткол циметитут. Фин… па лапуза хетлион миз? Нарт наоминц люф. Воф ли, моф ли, е ингертиосимпускии… Мя?
— Ладно, не буду с вами спорить. В конце концов, какая мне разница…
Уже в прихожей, прощаясь, я пожал дружескую руку сэра Мэлори и напомнил, что завтра вечером мы ждем его на ужин.
— Завтра? — уточнил он. — А… понимаю, вам надо подготовить жену… Это очень разумно. Она у вас эмоциональная женщина.
— К чему подготовить?
— Да не волнуйтесь, девочка мне совершенно не помешает. Между нами говоря, я даже буду рад, по этому дому так давно не топали детские ножки…
Наверное, у меня было очень глупое выражение лица, потому что галантный хозяин сочувственно вздохнул, разворачивая меня к двери:
— Не буду задерживать… Вы очень устали, идите домой, Сергей Александрович. Мы с Фрейей обязательно будем к ужину…
— Где… где она?
— Что вы кричите? Разбудите…
— Где она? — Я опрометью бросился назад в квартиру, пробежал мимо кабинета, гостиной, той комнаты с пентаграммой… Спальня! Ну конечно же… Я осторожно вошел и… этого не может быть! На широкой кровати под балдахином безмятежно спала та самая девочка. Маленькая испуганная замарашка… Хотя уже нет… Ее мордашка и ручки сияли чистотой, светлые волосы разметались по подушке, а ночная рубашка радовала новенькими кружевами. Носик сопел ровно, по губам блуждала улыбка, наверное, ей снился хороший сон.
— Так сладко спит, — растроганно прошептал сэр Мэлори за моей спиной. — Все-таки хорошо, что вы ее удочерили, у такой замечательной крошки обязательно должны быть родители.
— Как… я… как это… получилось?
— Почему вы у меня спрашиваете? — подозрительно сощурился хозяин. — Нет, вы сегодня явно переутомились… Уходите на какие-то считанные минуты, возвращаетесь в виде потрепанного пса со спящей девочкой на спине, пока я переношу ее в ванную, мою, переодеваю, укладываю в постель и укрываю одеяльцем, вы вновь превращаетесь в человека. Я не берусь обсуждать те или иные достоинства вашей магии, но если так пойдет и дальше… У вас ведь просто отшибает память! Согласитесь, что склероз более приличен моему возрасту.
— Она… прелесть, — тихо сказал я, почти не слушая ворчания старого рыцаря.
— Не будите ее… девочке и так досталось. Пусть она выспится, а завтра…
— Сегодня! Как только проснется — сразу домой, прошу вас. Наташа там с ума сходит, ищет ее, так что, пожалуйста, как только встанет — вы сразу к нам.
— Хорошо. Я, конечно, немного удивлен таким бурным проявлением отцовской любви, но… Вы с женой всегда отличались оригинальностью поступков. Я верю, что девочке… будет с вами интересно. Но бегите же, вас ждут.
— Спасибо, сэр Мэлори. До вечера, надеюсь, прощаемся ненадолго.
— Ломиха, маус ломиха… Панг рикоп, ф искюрпис вастос. Камоминс каф!
Мы еще раз пожали руки, я нежно глянул на спящую девочку и отправился домой, размышляя, как именно преподнести эту радостную новость моей жене. В смысле — тот неопровержимый факт, что хотя она ровно ничего не помнит, но у нее уже есть дочь, ей четыре года, ее зовут Фрейя и сегодня вечером сэр Мэлори вернет ее в наш дом. Надеюсь, Наташа обрадуется… То есть конечно же обрадуется, только вот как она все это воспримет? Уже на ходу я поймал себя на том, что иду не один. Слева и справа от меня колыхались белые и черные подолы длинных одеяний. Господи, я же про них совершенно забыл!
— Ребята, вы целы?! — Поочередно мы обнялись с ангелом и чертом. Анцифер не пострадал, а вот Фармазон держал левую руку на перевязи, изображая безнадежно раненного страдальца. Не уверен, что можно всерьез покалечить бесплотного духа, но тем не менее мой черт старательно это демонстрировал.
— Мы старались, как могли.
— Да уж, оторвались со вкусом. Между прочим, в нарушение всех моральных норм и служебного долга. Если в наших конторах узнают об этой безобразной драке — поувольняют на фиг! Мне-то, в принципе, рукоприкладство не запрещено. Я еще в молодости в совершенстве овладел борьбой нанайских мальчиков и гурьбой нанайских девочек, а вот Циля…
— Господь наш изгонял торгующих из храма кулаками, а не проповедями, — хладнокровно отметил ангел. — Если вопрос стоит ребром, то добрая драка — меньший грех, чем постыдное бегство.
— Спасибо, друзья. Мне крупно повезло, что вы у меня есть. Когда мы входим в игру командой, враг тушуется и думает только об обороне. Сегодня вечером у нас с Наташей радостное событие — в наш дом входит маленькая девочка по имени Фрейя. Прошу ее любить и жаловать как нашу родную дочь.
— Секем на раз! — подмигнул черт, радостно потирая ручки. — За это дело надо выпить!
— Непременно, — пообещал я. — Придем, сядем, сам налью…
— Это правильно! Вот это как раз очень даже справедливо! Мудро, я бы сказал… Порядочно с твоей стороны… Прилично, чутко, пристойно, возвышенно, естественно, человеколюбиво, и я бы даже выразился — с пониманием! На руку не смотри, рюмку я и одной поднимать могу.
Под шумный аккомпанемент Фармазона мы ввалились в подъезд. Уже на третьем этаже, у самой двери, Анцифер сунул руку за пазуху и извлек новую видеокассету.
— Я успел снять копию у сэра Мэлори, надеюсь, он не обидится, а вашей жене будет интересно взглянуть на то, что она странным образом забыла. Я мало что понимаю в магии, но уж как-то гладко все у нас получается, вы не находите?
— Нет, — буркнул я, выхватывая кассету, — ничего не нахожу и вам не советую. Давайте хоть сегодня проведем вечер тихо, по-семейному, без разборок и проблем.
Близнецы согласно кивнули, я нажал кнопку дверного звонка…
* * *
— Не заперто, любимый!
— А откуда ты знаешь, что это я?
Мы прошли в прихожую. Наташа выпрыгнула из кухни в яркой футболке и бриджах. Судя по сияющему лицу — закаток у нас на всю зиму, а томатным соком она упилась до отвала.
— Любимая, нам надо поговорить.
— Да! Все, что ты пожелаешь. — Она гикнула, одним прыжком влетая мне на руки. Это была
