Британии друзей в континентальной Европе. С воцарением в Форин-офис Пальмерстона, ставшего теперь человеком жестким, авторитарным, постепенно изменились сами основы британской дипломатии. Она сделалась предельно эгоистичной. Вся она теперь была подчинена одному: всегда и во всем надлежит заботиться лишь о британских интересах – и только о них одних!

Его либеральная изнанка, замеченная прежде Веллингтоном, сразу открылась во всей красе. Осенью 1830 г. в Объединенном королевстве Нидерланды вспыхнула революция. Пальмерстон поддержал восставших бельгийцев, и те добились отделения от королевства всех бельгийских провинций. На карте Европы возникло новое государство – Бельгия. Ее границы определила Лондонская конференция (20.12.1830—20.01.1831). На появившейся вскоре анонимной карикатуре хитрый лис Пальмерстон в присутствии целого зоопарка глуповатых европейских политиков саморучно кроил будущую Бельгию.

Лорд Пальмерстон выступает в Палате общин. Художник Дж. Филип. 1863 г.

Столь же решительно он действовал в другой части Европы. По его инициативе 22 апреля 1834 г. для защиты британских интересов на Пиренейском полуострове был подписан договор между Испанией и Португалией, а также Великобританией и примкнувшей к ней в последний момент Францией. Разумеется, договор был интересен более всего британцам, они теперь контролировали весь Пиренейский полуостров.

Однако главной задачей Пальмерстона в начале 1830-х гг. было помешать любому сближению Франции с Россией, ведь Российскую империю он считал единственной в Европе достойной соперницей Великобритании. Пальмерстон пришел в Форин-офис почти сразу после того, как Россия нанесла поражение Османской империи в войне 1828–1829 гг. Когда же летом 1833 г. две враждовавшие державы, Россия и Турция, неожиданно заключили союзный договор, Пальмерстон пришел в бешенство. «Наступление на российские позиции началось исподволь, но без промедления» (Виноградов). Это была классическая «холодная война» XIX в. Противнику следовало как можно сильнее навредить, не допуская и самой мысли о войне. Как сказал Пальмерстон, описывая происходящее, «с Россией мы по-прежнему ненавидим друг друга, хотя ни та, ни другая сторона не желает войны».

В 1839 г. Британская империя нанесла ответный удар. Благодаря Пальмерстону был заключен договор между Османской империей и Австрией. Этому предшествовала длительная кампания в британской печати, когда газеты на все лады твердили, что «Россия вот-вот захватит Константинополь».

Этот чужой договор стал обоюдоострым оружием. Он одинаково мешал и России, препятствуя ее дальнейшему продвижению на Восток, и Франции, где определенные политические силы мечтали повторить военную экспедицию Наполеона и отнять у турок Сирию и Египет. Что прежние соглашения с французами? У Англии не было постоянных друзей, имелись только постоянные интересы.

Падение правительства Уильяма Лэма 30 августа 1841 г. на несколько лет приостановило интриги Пальмерстона. Он лишился поста в новом правительстве, которое сформировал консерватор Роберт Пиль. Лишь 5 лет спустя, 30 июня 1846 г., когда премьер-министром страны стал лидер вигов (либералов) Джон Рассел, Пальмерстон вновь возглавил министерство иностранных дел.

Словно наверстывая упущенное за время вынужденного отрешения от должности, он вмешивался теперь во все, делая подчас необдуманные, поспешные шаги. Этим он снискал себе прозвище Lord Firebrand – «Лорд Головня».

Пальмерстон словно пытался доказать, что у Британии есть лишь свои интересы, но обзаводиться друзьями ей ни к чему. Он, собственно, так и сказал, выступая в Палате общин 1 марта 1848: «У нас нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов, но постоянны и вечны наши интересы, и защищать их – наш долг» (обычно это высказывание приводится в сокращенном виде: «У Англии нет постоянных друзей, есть только постоянные интересы»).

Пальмерстон умудрился быстро рассориться с Францией, Россией, Австрией, Пруссией, Бельгией и Испанией. Для этого он делал все. Вмешался в восстание Кабреры (1846–1849) в Испании. Был втянут в инцидент Рио-Нуньес в Западной Африке (в нем участвовали британцы, а также французские и бельгийские военные моряки). Помог подавить революцию на Сицилии, которую сам же и разжигал. Приветствовал революцию в Венгрии и устроил торжественную встречу в Англии ее вождю Лайошу Кошуту. Позднее, в 1863–1864 гг., он так же неудачно поддержит Данию в конфликте с Пруссией из-за Шлезвига и Гольштейна и сделает это, как язвительно написал его британский биограф У. Б. Пембертон, «по причине неспособности старца следить за меняющимся миром» («Lord Palmerston», 1954).

На рубеже 1840—1850-х внешняя политика Пальмерстона все сильнее раздражала и премьер-министра Рассела, и королеву Викторию. Наконец, после того, как в разговоре с французским дипломатом, внебрачным сыном Наполеона А. Валевским он приветствовал переворот, совершенный 2 декабря 1851 г. президентом Франции Луи Наполеоном Бонапартом, чаша терпения королевы переполнилась. 26 декабря Пальмерстон вынужден был уйти в отставку.

Казалось, что его политическая карьера оборвалась. В глазах публики он сразу стал «жалким стариком», отправленным «на свалку истории». Как отмечает Виноградов, «из идола толпы он превратился в страдальца-мученика и с разных сторон получал выражения соболезнования».

Но сам он даже не думал сдаваться. У него был единственный постоянный интерес – политика. Его искусство дипломата позволило ему быстро создать в парламенте коалицию своих сторонников и 21 февраля 1852 г. свалить правительство Рассела.

Новый премьер-министр Джордж Гамильтон-Гордон назначил Пальмерстона министром внутренних дел. В этой должности тот занялся прежде всего благоустройством Лондона. Однако за будничными делами он не забывал о международной политике. Именно стараниями Пальмерстона была развязана Крымская война, на полтора десятилетия убравшая Россию с мировой авансцены.

«Сплотить коалицию держав против России представлялось делом трудным, почти что невозможным, она не имела претензий ни к кому, хотела жить со всеми в мире, – писал Виноградов. – И все же войну удалось разжечь при самом активном участии Пальмерстона».

Когда в 1855 г. из-за разногласий по вопросу Крымской войны правительство Гамильтона-Гордона пало, формирование нового кабинета было поручено Пальмерстону. Он стал новым премьер-министром страны (в этой должности он пробудет с перерывами 10 лет). При нем Великобритания и победила в этой ненужной, бесславной, провальной и даже глупой войне (П. Гиббс. «The Crimean Blunder» – «Крымский конфуз», 1960). Впоследствии О. фон Бисмарк, канцлер Пруссии, соблюдавшей нейтралитет в годы этой общеевропейской войны, свел ее бессмысленность к понятной всем формуле: «стомиллионный народ нельзя» подвергать «невыносимым унижениям» («Мысли и воспоминания», т. 2, 1940).

В своей новой должности Пальмерстон одержал еще одну постыдную победу, подавив восстание сипаев в Индии. Хрестоматийной стала картина расправы над восставшими индийцами: несчастные, изможденные люди, привязанные к жерлам пушек, ждут той секунды, когда раздастся страшный выстрел и их разорвет в клочья (В. В. Верещагин. «Подавление индийского восстания англичанами», 1884). Это умиротворение по Пальмерстону, одному из самых деятельных циников в мировой политике XIX в.

Вскоре он, впрочем, убедился, что зародыши бунта могут таиться не только в далекой Индии, но и в Лондоне. 14 января 1858 г. итальянский революционер Феличе Орсини попытался взорвать Наполеона III, считая,