Шрифт:
Закладка:
— Это из-за Идрона?
— Да. Год назад он вернулся из академии, увидел прекрасную молодую служанку и, конечно, заинтересовался ей, но тут же был отвергнут. Гордость дворянина взыграла в нём. Идрон изнасиловал Милу, а потом жестоко избил, чтобы заставить молчать. Я узнал об этом, случайно подслушав его разговор с друзьями о том, как он измывался над бедной девочкой.
— И что произошло дальше?
— Конечно, я ему всыпал по первое число, да так, что он неделю не мог оправиться. Если бы он не был сыном Эйриха, убил бы на месте. С тех пор он ничего такого не делал, но при любой возможности пытался унизить Милу, например, как это было пару дней назад, или же науськивал на неё других людей. Если бы не я, её жизнь превратилась бы в ад. Если бы я обладал таким же влиянием как раньше, её и пальцем никто не посмел бы тронуть.
— Что произошло? Почему Вы теперь не обладаете такой властью?
— Потому что однажды я открыто выступил против войны с Микирией. Но разве я мог поступить иначе? Я несколько лет делил с этим народом стол и кров, Дорн был моим другом, а Баламар был женат на его сестре. Если бы я пошёл против Микирии, как бы я потом смог смотреть им в глаза. Я не нашёл в себе силы пойти на такое предательство. Эх, хватит о прошлом, не хочу тревожить старые раны. Сэй, исполни просьбу Милы. Уходите сегодня же ночью. Я желаю всем сердцем, чтобы она улыбалась как раньше.
После этого Обель нарисовал на бумаге путь к южному порту, где они должны будут встретиться. Эдвард вернулся в свою комнату и стал ждать полуночи. Всё это время его не покидало беспокойство за Милу, он боялся, что ей может кто-то навредить, пока его нет рядом. Вся эта история с Идроном пробудила желание защитить молодую девушку от всех ужасов этого мира. Но волнение оказалось напрасным, и в оговоренное время служанка пришла в комнату пророка.
Эдвард хотел выйти через дверь, но Мила настаивала на том, что их могут заметить, и единственный безопасный путь — через окно. Пусть и второй этаж, но до земли были добрые четыре метра, поэтому служанка заранее подготовила простыни, из которых можно было связать веревку для спуска. Так они и поступили. Выбравшись наружу, Эдвард окончательно вошёл в роль похитителя прекрасной девы, он двигался очень плавно и тихо, аккуратно ступая на землю, чтобы снег не хрустел так громко, при этом общаясь с Милой только жестами. Девушка покорно шла за ним след в след.
Когда два беглеца перелезли через стену, тут же пустились во весь дух. Они бежали, что есть мочи, а чтобы выглядеть более естественно в такой ситуации, Эдвард решил не использовать магию для усиления. Оказавшись достаточно далеко от поместья, они остановились. Пророк с Милой выбились из сил от такого забега, тяжело дышали, казалось, что их ноги вот-вот подкосятся. Эдварду особенно тяжело дался этот путь, ведь, несмотря на все тренировки, возможности его тела были сильно ограничены.
Когда они, наконец, отдышались, то, посмотрев друг другу в глаза, тут же осознали всю несерьёзность своих действий и рассмеялись. Они долго хохотали, довольные своим побегом и исполнением маленькой романтичной мечты, но в какой-то момент остановились. В тот же миг замерло время, а может, ускорилось, или же вовсе потеряло свой смысл. Эдвард и Мила смотрели друг на друга очарованным взглядом, а затем их тела притянулись и сплелись в страстных объятьях, а губы — в жарких поцелуях. Пусть ночь и была холодной, но пламя в сердце молодого пророка способно согреть даже в самую морозную зиму.
***
— Он до сих пор не появился, — обеспокоенно сказал Баламар.
Повелитель душ ходил по комнате из стороны в сторону. С момента телепортации Эдварда прошло уже несколько дней, а он всё ещё не вернулся. Это наталкивало на разные мысли: оказался далеко, попал в неприятности, заблудился в лесу или что ещё похуже. Баламар знал, что его ученик ещё жив, но беспокойство от этого меньше не становилось. Эрния долго молча сидела на кровати с обречённым видом, словно ждала неминуемой смерти, но позже, наконец, заговорила:
— Это всё моя вина. Если бы я тогда этого не сделала, то всё было бы иначе. Я подвела вас всех. Его душа, его наследие. Всё это здесь. Никогда не думала, что такое может произойти.
— Сам был удивлён не меньше. Влияние его воспоминаний оказалось сильнее, чем предполагал.
— Я бы с радостью приняла смерть за свои грехи, но только не так, только не от его руки. Мне нет прощения за то, что я совершила, но всё же он оставил мне жизнь. Я знаю, как сильно он любил меня, но я всегда отмахивалась и старалась не замечать его чувств. Баламар, я ужасный человек. Я ужасная женщина.
После этих слов Эрния залилась слезами. Печаль, что скрывалась под маской гордости, долгое время разъедало сердце, но теперь она вырвалась наружу. Баламар стоял посреди комнаты и с грустью смотрел в окно. Они были здесь вдвоём, поэтому ничто не мешало Повелительнице цепей снять с себя маску гордого хладнокровия и дать волю своим чувствам.
— Эрния, как бы сильно ты не ранила его сердце, он не сможет тебя убить. Видела, как из его глаз текли слёзы, когда он угрожал тебе? Ему больно от этого. Даже спустя столько лет его чувства к тебе не изменились.
— Да, я знаю, и от этого мне только больней, — Эрния вытерла слёзы и продолжила. — Знаешь, Баламар, я кое-что решила для себя. Я хочу понести от него ребёнка. Пока я ещё не так стара и могу забеременеть, я должна это сделать. Может, это будет не с первого раза, второго, да и чёрт с ним. Пусть будет столько раз, сколько потребуется. Хоть это уже и не он, но всё же я хочу исполнить его сокровенное желание.
— Припозднилась ты, конечно. К тому же, учитывая обстоятельства, ты пока не сможешь зачать.
— Точно. Что ж, тогда мне остаётся только ждать.
Эрния и Баламар замолчали. Они ещё час просидели в полной тишине, погружённые в собственные мысли. В итоге старый маг первым решил потревожить царство безмолвия, поблагодарив Повелительницу цепей за всю предоставленную информацию, затем предложил ей вернуться на Голову Дьявола. Эрния попрощалась и тут же вышла
