Сейчас она молча вздыхала, комкая в руках платок и вспоминая давно минувшее. Так и сидели обе: одна – не отводя глаз от лужка; другая – опустив голову. К ним подошла Мария, сестра Карла, тихо села рядом. Королева, казалось, и не заметила ее.

– Мадам…

Ни слова, ни движения в ответ. Мысли в голове у Жанны текли тяжело, пугающе. Отчего такое с ними? Ведь третий уже… А какими тяжелыми были роды! Боже, как она кричала! Ей казалось, что вынимают само нутро с сердцем вместе, а вслед за этим – словно кто-то взялся за ноги и раздирает их в стороны, но, видя, что не получается, полосует ножом в месте сращения ног… И в первый раз, и во второй, и в третий… Господи, да отчего же это так? Неужели у всех? А говорят, будто многие рожают легко… Но главное не в этом. Пусть трудно, больно… пусть! Но какой смысл терпеть это, если они все, один за другим… До пяти лет даже ни один не дожил. Ну не обидно ли? За что Господь послал ей такую кару? Ведь молится, причащается, исповедуется, слушает мессу… И всё одно – словно проклятая она или прокаженная! Может, и не надо ходить в церковь? Может, все это выдумки, мишура? Будь иначе, допустил бы разве Господь сию вопиющую несправедливость, наслал бы на нее и Карла такое зло?..

– Мадам…

Но вот кто-то заговорил совсем близко. Мария, ее голос. И Анна, как всегда, рядом. Две ее милые подружки. А других нет – всего лишь придворные дамы.

Она повернула голову. Тень улыбки скользнула на губах.

– Как хорошо, что вы обе всегда со мной… Ведь так и с ума сойти недолго. Человек не может один… и, наверное, не должен. Но ты что-то хочешь сказать, Мария?

– Мадам, брат говорит, что к переезду все готово.

– К переезду? Какому? – смотрела Жанна непонимающими глазами. И вспомнила: – Ах да… Сен-Поль.

Отвернувшись, она снова стала глядеть в окно. Молчали все трое, думая каждая о своем. Подруги ждали ответа королевы. Совсем недавно она выразила такое горячее желание, прямо-таки пришла в восторг от предложения мужа. А сейчас?.. Не передумала ли?

Жанна тряхнула головой. Сколько дней минуло: три, пять или больше? Пришло время вновь начать жить. Не все потеряно. Ей всего двадцать шесть; все еще можно исправить. А то, что случилось… Знать, Богу было угодно прибрать к себе душу младенца, чистую, как у ангела. И, уже бессознательно, она в последний раз бросила взгляд вниз, во двор.

– А сюда, на лужок я буду приходить. Он играл тут… – И поднялась – высокая, стройная, с откинутой вуалью, с совсем уже другим глазами. – Мы переезжаем; это поможет на какое-то время отвлечься, забыться. Не оставляйте меня одну. Анна, твоя кровать в новом дворце будет рядом с моей… на первое время, разумеется, я же понимаю… А как у тебя, Мария? Что думаешь о женихе?

Она имела в виду намечающееся замужество сестры короля. Жених – Роберт I де Бар, потомственный граф Монбельярского дома, ныне – герцог; этот титул он получил от императора Карла IV десять лет назад.

– Недурная партия, ваше величество, ведь я стану герцогиней.

– Он был на коронации. Ты видела его?

– Нас познакомил Карл; состоялась небольшая беседа. Оказалось, мы с ним одногодки.

Легкая улыбка пробежала по губам королевы.

– Ну вот, брат и устроил твою судьбу.

– Я ему так благодарна; тем более что это герцогство не так уж далеко: где-то у границы Шампани с Лотарингией.

– Я рада за тебя. Надеюсь, твой брак окажется счастливее моего.

– О, ваше величество, разве вы так уж несчастны? Ведь вы еще молоды и вновь сможете родить.

Жанна печально усмехнулась:

– Я уже нарожала.

– У вас все будет хорошо, я уверена, а эта неудача… ведь вы не первая. Вспомните, у вашей свекрови умерло четверо детей, все младенцы. А у Хромоножки? Из десяти выжили только двое, один из которых – отец вашего мужа. Так стоит ли, право, огорчаться? Ну же, мадам, улыбнитесь хоть краешками губ и скажите, согласны вы со мной?

– Конечно, все так, – тяжело вздохнула Жанна, – и все же я чувствую себя неуверенно, поймите меня, мои милые; ведь я не оправдала надежд супруга.

– Ваша ли вина, мадам, в том, что случилось? – резонно возразила на это графиня. – Будь моя воля – повесила бы этих монахов. С другой стороны, стоит ли казнить себя, если припомнить родословную вашего супруга? Она не так уж безупречна в смысле браков. Мария напомнила вам о результатах кровосмешения; она забыла еще упомянуть о второй жене вашего свекра: та родила троих детей, каждый из которых прожил всего несколько дней.

– Это правда, но женщина в глазах мужчины всегда повинна во всех бедах, в таких – особенно. Не удивлюсь, если Карл станет коситься на меня.

– Что вы, мадам, ведь он вас так любит!

– Боюсь, от этой любви очень скоро не останется и следа. Вообразите себе обе, во что она превратится, если рядом с могилками троих его детей вскоре вырастет четвертая! Да он попросту выгонит меня! А сами роды? Мне их уже не перенести. Боже, что за муки я претерпела, когда появлялись на свет Бланка, Екатерина, а за ними Жан! Я боюсь даже подумать о новых родах. Вот если бы они прошли легко, как у многих…

– Ах, мадам, да ведь есть такое средство! – в возбуждении всплеснула руками Мария. – Это орлиный камень, мне давно уже говорили о нем.

– Орлиный камень? – вскинула брови Жанна. – Впервые слышу. Что это такое?

– Чудодейственный талисман, который облегчает роды; благодаря ему женщина производит на свет здоровое потомство. Ах, ну вы же знаете, что существуют разные камни: агат, например, охраняет от лихорадки, а известняк – от дурного глаза. Есть и еще, но о них знают лишь колдуньи.

Анна вздрогнула, словно ее саму причислили к этой категории. А Жанна стала допытываться:

– Кто же даст мне такой камень? Как его носят и где? Сколько времени требуется носить?

Мария огорченно развела руками:

– Это мне неизвестно, ваше величество. Помню только, что как-то, года два назад о нем говорила камеристка, ей – конюх, а ему… кажется, он слышал об этом от своей покойной бабки. Такими тайнами владеет, как видите, лишь третье сословие; отсюда наше полное неведение и весьма простой вывод: такого дара нам никто не поднесет.

– Однако уже то хорошо, что такой чудо-камень