Десейн посмотрел на термос. Тот был пуст. На языке у Десейна осталась горечь его содержимого – как напоминание о слабости, которую он проявил прошлой ночью. Джаспер погрузил его в кошмары. Ему снились стеклянные дома; стекла разбивались, и звон стекла превращался в отчаянные крики и вопли.

Дома из стекла, подумал он. Теплицы.

В размышления Десейна вторгся звук приближающейся машины. Он вышел из фургона в холод утреннего воздуха. К «Кемперу» по дорожке, ведущей от шоссе, приближался зеленый «Шевроле». Очертания знакомые, отметил Десейн, решив, что это либо автомобиль Джерси Хофстеддера либо его двойник.

Автомобиль подъехал, и он узнал сидевшую за рулем крупную седовласую женщину – это была мать Сэма Шелера, Клара, торгующая подержанными машинами.

Клара подвела автомобиль к Десейну, перебралась на пассажирское сиденье и уже из него вышла из салона.

– Мне сказали, что вы здесь, – произнесла она, – и, черт возьми, это оказалось именно так.

Клара стояла перед Десейном, держа в руках тарелку, прикрытую другой тарелкой.

Десейн посмотрел на машину.

– Вы приехали, чтобы вновь попытаться продать мне этот автомобиль? – поинтересовался он.

– Автомобиль? – переспросила Клара и, обернувшись, посмотрела на «Шевроле» так, словно тот появился тут по мановению волшебной палочки.

– А, машина Джерси? – покачала она головой. – У нас для этого много времени… потом. Я принесла вам кое-что, чтобы поправить здоровье. – Клара протянула Десейну тарелку.

Он колебался. С какой стати она станет ему что-то приносить?

– Пит – мой внук, – объяснила Клара. – Мейбл, моя дочь, рассказала, насколько вы вчера были добры к ним.

Она посмотрела на обломок стрелы, который торчал из стены «Кемпера», и вновь повернулась к Десейну.

– Мне пришло в голову, – продолжила Клара, – что все ваши проблемы происходят оттого, что вы не понимаете, насколько все мы хотим, чтобы вы были одним из нас. Поэтому я привезла вам тушеного мяса со сметаной и Джаспером. Много Джаспера… – И протянула тарелку Десейну.

Он взял ее. Гладкий теплый фарфор приятно грел ладонь. Десейн с трудом поборол в себе совершенно неразумное желание бросить тарелку на песок и раздавить ее ногой. Он был напуган. Ладони от выступившего пота стали скользкими и с трудом удерживали тарелку.

– Ешьте! – проговорила Клара. – Это зарядит вас энергией на целый день.

Я не должен этого делать, сказал себе Десейн.

Но это же противоречит всякой логике! Эта женщина так добра и заботлива!

Бабушка Пита. Мысль о мальчике заставила Десейна вспомнить произошедший накануне инцидент.

Школа… наблюдение… Джаспер.

Его отвлекло слабое поскуливание, донесшееся от «Шевроле». Черно-белый колли с седой мордой, перебравшись на переднее сиденье, выбрался из салона наружу, на песок. Передвигался он медленно, терпеливо превозмогая слабость, как и подобает ветерану. Доковыляв до Клары, пес принялся обнюхивать ее ноги.

Нагнувшись, она потрепала собаку по голове.

– Я привезла с собой Джимбо, – сказала Клара. – Он уже не может бегать по холмам, как раньше. Он очень старый – ему около тридцати пяти, и, по-моему, он слепнет.

Она выпрямилась и кивнула на тарелку, которую Десейн по-прежнему держал в руках.

– Давайте, – сказала она. – Ешьте!

Но Десейн не мог оторвать взгляда от собаки. Тридцать пять лет? Это равно примерно паре сотен лет в человеческом измерении. Десейн поставил тарелку на ступеньку «Кемпера» и наклонился, чтобы рассмотреть Джимбо. Слепнет, говорит она? Но глаза пса смотрели на него с той же обескураживающей прямотой, которую Десейн замечал в людях, знакомых с Джаспером.

– Вы любите собак? – поинтересовалась Клара Шелер.

Десейн кивнул.

– Ему действительно тридцать пять? – спросил он.

– Весной будет тридцать шесть. Если, конечно, дотянет.

Джимбо подошел к Десейну, поднял седую морду к его лицу и понюхал воздух. Очевидно, удовлетворенный, он свернулся калачиком около ступеньки «Кемпера», вздохнул и принялся рассматривать песчаные холмы.

– Так вы будете есть или нет? – спросила Клара.

– Позднее, – отозвался Десейн.

Он вспомнил, что ему пришло в голову, когда он впервые увидел автомобиль Джерси Хофстеддера. Что это – ключ к долине Сантарога? Или, может, машина была символом? А что важнее – машина или символ?

Видя, с каким вниманием Десейн разглядывает «Шевроле», Клара произнесла:

– Если захотите купить ее, цена прежняя – шестьсот пятьдесят долларов.

– Я бы хотел на ней прокатиться.

– Прямо сейчас?

– А почему бы и нет?

Клара посмотрела на тарелку, стоявшую на ступеньке «Кемпера», и заметила:

– Тушеное мясо теряет во вкусе, если его разогревать, да и Джаспер выветривается.

– Вчера вечером я пил кофе, который мне дала ваша дочь.

– И никаких… последствий?

Вопрос был практический. Десейн оценил состояние своего тела. Голова не болела, плечо почти не давало о себе знать. Легкая горечь и злость при воспоминании о стреле, которой его едва не пронзил Пит – вот и все. Но время вылечит и это.

– Со мной все отлично, – сказал он.

– Значит, привыкаете, – кивнула Клара. – То же самое говорит и Дженни.

Она подошла к «Шевроле» и предложила:

– Сделаем кружок до дороги и обратно? Вы за рулем.

Клара забралась на пассажирское сиденье и закрыла за собой дверцу. Собака, лежащая около ступеньки «Кемпера», подняла голову.

– Побудь там, Джимбо! – велела Клара. – Мы скоро вернемся.

Десейн сел за руль. Кресло было словно изготовлено для него – настолько в нем было удобно.

– Ну что, нравится? – спросила Клара.

Десейн кивнул. У него было странное ощущение дежавю, словно он когда-то уже управлял этой машиной. Двигатель ожил, работая почти бесшумно. Десейн развернул автомобиль, аккуратно провел его по бороздам подъездной дорожки и, выехав на шоссе, повернул в сторону, противоположную городу.

Легкое нажатие на педаль газа, и «Шевроле» рванулся вперед – пятьдесят, шестьдесят миль в час, семьдесят. Десейн снизил до шестидесяти пяти. Повороты «Шевроле» проходил как спортивный автомобиль.

– У него стоят торсионные валы. Никаких заносов. Ну не хорош ли он?

Десейн тронул тормоза – машина не клюнула ни на дюйм, словно была оснащена не обычными колесами, а гусеницами.

– Сейчас этот автомобиль в лучшем состоянии, чем тогда, когда сошел с конвейера, – пояснила Клара.