Большинство жаловались на поясницу или отваливающиеся руки. Я давал им мази и настойки для бодрости. В конечном счёте, пора было и отдавать долги за тёплый приём.

Марко захаживал ко мне, рассказывал, что его назначили пасти овец. В отсутствие волков, можно сказать, работа мечты.

– Представляешь, сегодня отец Севастьян позволил мне коснуться О! – похвасталась Этна, когда я зашёл к ней после службы.

Я недоумённо приподнял бровь:

– То есть, как?

– О вложил свою ладонь в ладонь отца Севастьяна, после чего тот взял меня за руку!

– И, что ты почувствовала?

– Ничего, но это пока, что. Отец Севастьян говорит: чтобы войти в это состояние единения и научиться слышать О, необходимо ещё усердней молиться!

– А ты уверена, что он не пошутил? – скептично произнёс я.

– Он никогда не шутит, Эдгар, – нахмурилась Этна. – Конечно, я тоже не сразу поверила, но… Глядя на Эдем, я с каждым днём убеждаюсь, что то, что делает отец Севастьян – есть чудо Господне. Я верю, что руку его ведёт сам О.

– То есть мне ты больше не веришь? – спросил я.

– Глупости! Эдгар, ты для меня самый близкий мужчина, после брата. Я ведь говорила, что эта церковь – это возможность закончить ту миссию, что возложил на меня отец.

– Почему бы тебе не попробовать просто жить для себя?

– Это звучит эгоистично, отец Севастьян учит меня делать всё для людей.

– Либо для него. Я не видел, чтобы ты готовила еду или стирала вещи кому-то ещё, кроме него, – возразил я. – Да и нет ничего плохого в том, чтобы молодые жили для себя. Те, кто были стариками во времена моей молодости – уничтожили этот мир. Я понимаю, что ничего уже не изменить, но я проделал этот путь не для того, чтобы ты двадцать часов в сутки пропадала в церкви. Ты вообще выходишь хоть иногда на улицу? Не пробовала познакомиться с каким-нибудь парнем?

– Ты так печёшься обо мне, будто ты мой отец, – закатив глаза, ответила Этна.

На меня будто ушат холодной воды вылили. Сознание отрезвилось. «Старый дурак, о чём ты думал? Она не твоя настоящая дочь. Не тебе решать, как ей жить».

– Поступай, как знаешь, Этна. Просто знай, что я о тебе беспокоюсь.

У входа в церковь я, как назло, опять встретил Севастьяна. «Интересно, он опять подслушивал?»

– Всё ходишь вокруг, да около, а исповедоваться мне так и не решился? – сверкнул глазами священник.

– Планирую рассказать всё Господу, когда встретимся, – ответил я.

– Думаешь, Господь примет такого, как ты?

В этот момент, мне захотелось убить этого человека, какими бы греховными не были сии мысли. «Запудрил мозги девчонке, так ещё и кусаться ко мне лезешь?»

– Не сочти за грубость, Севастьян, но обычно, самые великие грешники – это священники, с их же слов. Если тебе довелось общаться при жизни с О напрямую, то у меня есть все шансы, хотя бы после смерти.

Священник прищурился, не размыкая губ, он провёл языком вдоль верхнего ряда зубов и резко вошёл в церковь.

Я решил продолжить расследование. И удобней это было делать за работой. Дождавшись очередного пациента, мужчину, жалующегося на тянущую боль в спине, я взялся его расспрашивать, нанося ровным слоем согревающую мазь.

– Скажи, милый человек, неужто мы трое были единственными за всё время людьми в поселении? – спросил я.

– На моей памяти, Эдгар, только вы и были. Отец Севастьян рассказывал о некоем пророчестве, ниспосланном ему Всевышним, о девушке, что продолжит вести выживших за собой, после его кончины. Но мы думали, что девушка та будет рождена средь нас, а не свалится с неба, хых!

– Неужели совсем никого не осталось?

– Отец Севастьян говорит, что спаслись только те, кто оказался в Эдеме. Остальных поразила серая гниль или они обречены пасть жертвами прокажённых, – ответил мужчина.

– А со стороны океана? К вам не приплывали корабли? Зачем тогда лодки?

– Мы рыбачим недалеко от берега. Если заплыть чуть дальше, то попадёшь в лапы чудовищ с щупальцами, но отец Севастьян говорит, что там ничего и нет, только бесконечная водная гладь. Так, что невелика потеря, хых!

«Он не врёт, поскольку существа те и правда существуют. Но, что, если это лишь часть истины? Как могли оказаться в шахте скелеты туземцев? Форма черепа говорит о том, что это не могли быть жители материка. Да и степень разложения примерно пятнадцать-двадцать лет. Не могли они здесь оказаться раньше, чем Севастьян основал Эдем и перекрыл проход тварям извне, обвалив шахту».

Закончив растирать спину работяге, я отпустил его отлёживаться домой, а сам продолжил заниматься отварами, параллельно складывая осколки старой и запутанной истории.

«Мне кажется бессмысленно допытывать местных. Спрашивать надо напрямую Севастьяна. Только чего я этим добьюсь? Если его замыслы нечисты, то деваться нам всё равно некуда. Это единственное пригодное для жизни место. Хотя бы ради Этны и Марко стоит закрыть глаза на тёмные стороны Эдема».

И всё же, чувство тревоги в груди не отпускало.

«Нет, никакого компромисса со злом! Если я отступлюсь, кто знает, что Севастьян сделает с Этной? Ох, как