— Оставь их, Нейт, — повисла у него на руке Гретта.

Быстро он нашел замену Соль. Говнюк.

— Я сказал, что твоя радость скоро закончится. Ходи и бойся.

— Ты не говорил этого, — поправил его Ноа. — Зачем врешь, бро? Это некрасиво. Раз хочешь казаться ублюдком, то будь хотя бы умным ублюдком. Вот что выглядит сексуально.

— Что ты там вякаешь, шавка? — Нейтан покраснел.

— Нейт тебе завидует, Ноа, — очень вовремя мимо них прошел Яр Фэра.

Он, глядя в глаза человека, считывал его истинные эмоции. Учился на факультете помощников первых лиц. Все-таки Яр был хорошим парнем. Не зря он когда-то нравился Соль.

— Слышь, Яр, проблем хочешь? — Нейтан вскочил со скамейки, но Йонни усадил его на место, сказав, чтобы тот, наконец, успокоился.

— А еще он боится. Они все боятся, — договорил Яр и, отсалютовав Ноа, пошел в трапезную с Марселем, Авророй и Жаклин.

Понятно, почему они объединились. И каких бы мощных суперменов из себя ни строила компания Йонни, бояться надо было именно их. Эта четверка «желтых» считывала эмоции, видела воспоминания людей, предугадывала будущее, касаясь людей, и копировала голоса. Все это могло принести академии как пользу, так и несчастье. Жаль только, что никто из них не мог предвидеть смерть. Наверное, тогда всего этого можно было бы избежать.

— Эбель Барнс? — раздался голос священника. — Подойди ко мне, дитя.

— У-у-у, вишенка, — заторопился Ноа. — Звучит так, будто у тебя большие проблемы.

Йонни с другими тоже быстро стали покидать главный зал. Эбель лишь вдохнула поглубже и подошла к отцу Робинсу.

— Как ты, дитя? Готова ли отпустить свой грех? — Он сцепил руки в замок.

— Так я уже отпустила его в прошлый раз. Разве нет?

— Твой грех серьезный. Ты не чтила мать свою. Мне понадобилось много времени, чтобы выпросить у Иисуса прощения тебе и твоей душе. И пришло время самой склонить колено перед ним.

— Блин, тут такое дело… — Эбель ужасно не хотелось опять оставаться наедине со священником и слушать молитвы, но зато очень хотелось есть, а запах из трапезной еще больше разжигал в ней аппетит. — Я как бы сегодня очень занята…

— Вставай в очередь, дитя. Твое время скоро придет. Ожидание — лучшее очищение.

Отец Робинс развернулся и направился к будке, в которую тут же нырнула Рейчел Тернер.

Эбель встала в очередь в исповедальню. Зал опустел. Остались лишь самые напуганные (другой причины Эбель найти не могла) скуры, жаждущие высказаться священнику, который очистит их грешную душу. Может, они думали, что так убийца обойдет их стороной. Мол, не за что их убивать, раз тела и разум чисты. Но убийце, кажется, было плевать, кого отправлять в ад.

Опершись на холодную каменную стену, Эбель закинула голову, рассматривая исполосованный арочными балками потолок. Оставшаяся после Хеллоуина искусственная паутина дрожала на сквозняке. В черных трещинах прятались летучие мыши. Витражи с ликами святых отбрасывали свой разноцветный узор на стены и грязный каменный пол. Вот же повезет наказанным студентам отмывать его. Хорошо, что Джосайя прикрывал их, иначе на отработке с большой вероятностью могла оказаться Эбель. С еще большей вероятностью — Ноа. С меньшей — Соль.

— Надеюсь, мне наконец полегчает, — нервно топтался на месте Уилл. — Я уже не могу в себе это держать.

В очереди осталось три человека. Уилл Тейлор, Айя Танэ и Эбель Барнс, у которой уже затекли икры и заболели пальцы на ногах. Голубые конверсы Соль были ей все-таки не по размеру.

— С ней все в порядке, уверяю тебя, — сказала Айя.

Она похлопала Уилла по спине.

— Если с ней что-то случится, я не знаю… не знаю, что сделаю с собой.

— Почему ты думаешь, что она в опасности?

— В смысле «почему»? — Он посмотрел на нее, как на совершенно тупое одноклеточное существо. — Скур убивают. Ты думаешь, все закончилось? Реально? Думаешь, маньяк не вернулся в Санди?

Топот его лакированных ботинок начал раздражать. А он и не думал прекращать нервничать.

— Я понимаю твои переживания, Уилл, — покосилась Айя на его ноги — кажется, он бесил и ее. — Но не мог бы ты успокоиться?

— Я успокоюсь, только когда узнаю, жива она или нет.

— Отец Робинс не скажет тебе этого. Он же не поедет к тебе домой.

Эбель не знала, насколько они были близки, но, кажется, Айя была для Тейлора личной «Здравствуйте, это служба спасения. Что у вас случилось? Ага. Поняла. Вызываю подмогу». И по ее уставшему лицу было видно, что лавочку эту пора прикрывать.

— Он не скажет, но скажет Бог. Он знает все, Айя. Лишь он меня поддержит. И лишь он поймет.

— Что?!

Он будто дал ей пощечину.

— Тебе не понять, — помотал головой Уилл.

— Ну и иди к черту, Тейлор, — сказала Айя и, развернувшись, ударила его по лицу своими волосами. — Я умываю руки. Пусть твой Бог тебе теперь и помогает. — И, оставив его одного, спешно свернула в коридор.

Тейлор огорченно вздохнул и шепнул себе под нос что-то типа: «Дура безмозглая». Эбель усмехнулась, и он покосился на нее. И с точно таким же огорченным видом отвернулся, снова прошептав: «Еще одна».

Бордовая бархатная шторка отодвинулась, и из будки вышла Армира Лэйзвуд. Она закатила глаза, будто все, что там говорил священник, оказалось бредом и зря она потратила время в этой офигительно долгой очереди.

Уилл вдохнул и медленно выдохнул, будто готовился встать в асану, а не исповедоваться, и шагнул внутрь будки.

Эбель подождала пару минут и, подойдя ближе, беспардонно наклонилась к будке. Слышно было плохо. Особенно священника. Но Эбель интересовала история Уилла. Иначе зачем он тут распинался? Зачем так интриговал?

— Я попал в академию недавно. Мистер Янсен забрал меня сюда весной.

— Что мучает тебя, сын мой?

Эбель оперлась руками на лакированное темное дерево и наклонилась ухом еще ближе к будке. Дерево это напоминало орешник, из которого был сделан ее гроб. А, как известно, орешник изгоняет злых духов. Совпадение ли это? Или очередное помешательство?

— Я не успел попрощаться с сестрой. Она