Для усиления своего военного присутствия на Кубе у СССР было две причины. Первая и самая очевидная заключалась в том, что Соединенные Штаты уже пытались свергнуть правительство Кастро, поддержав высадку сил кубинских контрреволюционеров в заливе Свиней 17 апреля 1961 года. Еще при президенте Эйзенхауэре на осуществление плана свержения Кастро, разработанного ЦРУ, было выделено 13 миллионов долларов (на нынешние деньги – 98 миллионов), а до дела дошло уже при президенте Кеннеди. Когда операция закончилась оглушительным фиаско, Кеннеди уволил сначала автора идеи, директора ЦРУ Аллена Даллеса, а потом и его заместителя по планированию Ричарда Бисселла. Тем временем брат Фиделя Кастро Рауль в июле отправился в Советский Союз просить о помощи, и Москва решила защитить социалистический режим, возникший под самым носом у США[462].

Другой причиной, о которой пока мало кто знал, было то, что в 1961 году американцы начали размещать в Италии и в Турции ракеты SM-78 («Юпитер»), способные нести ядерные боеголовки[463].

Напряженность резко возросла после того, как 22 октября Кеннеди выступил с речью, в которой заявил, что мир стоит на пороге ядерной войны.

16 октября Хрущев через советского посла Анатолия Добрынина передал Роберту Кеннеди, брату президента и министру юстиции, что в том случае, если американцы уберут ракеты из Турции, то и Советский Союз вывезет свои ракеты с Кубы. Посол США в Турции Раймонд Хэр сообщил в Вашингтон, что турки категорически против такого варианта[464]. К тому времени ракеты «Юпитер» находились на авиабазе «Чигли» близ Измира уже почти год и в скором времени должны были устареть; по этой причине Турция уже вела с США и НАТО переговоры о размещении в Средиземном море подводных лодок с ракетами «Поларис» на борту[465]. Несмотря на то что Турция не обладала полномочиями пускать в ход размещенные в Чигли ракеты в случае агрессии со стороны СССР (право нажать на кнопку принадлежало США), она все-таки не хотела становиться частью сделки по кубинскому вопросу. Точно так же и Кастро был в ярости из-за того, что ради заключения этой сделки Хрущев отказался от помощи братьям-коммунистам.

На следующий день, 27 октября, напряжение возросло еще сильнее: над Кубой был сбит, и снова русской ракетой SA-2, американский самолет-шпион. Добрынин и Роберт Кеннеди провели секретную встречу, на которой было достигнуто соглашение о взаимном выводе ракет. 28 октября русские прекратили свою деятельность на Кубе и приступили к выполнению этого соглашения. В Турции же начались переговоры по вопросу о выводе «Юпитеров» между начальником Оперативного управления Генерального штаба Семихом Санджаром и главой американской Комиссии по военной помощи Робертом Вудсом, завершившиеся в начале 1963 года[466]. В качестве компенсации за ракеты турецкие вооруженные силы должны была получить от США еще две эскадрильи истребителей F-100[467].

В тот же период в отношениях между Турцией и США возникали и другие проблемы военного и политического характера, решение которых требовало участия такого специалиста, как Назар.

Из них самое большое влияние на настроения в обществе оказал имевший место в 1964 году кризис, вызванный «письмом Джонсона». Когда в ответ на акты агрессии со стороны греческой военизированной организации ЭОКА Турция для острастки отправила в воздушное пространство Кипра свои военные самолеты, президент США Линдон Джонсон выдвинул премьер-министру Исмету Инёню ультиматум: «Вы не должны использовать вооружения, которые мы передали вам в рамках НАТО». Инёню заявил в ответ: «Создается новый мир, и Турция займет в нем свое место», разыграв, таким образом, свою московскую карту, что напоминает скорее Турцию образца 2018 года, чем середины 1960-х годов.

Кто разрешил ввозить ракеты?

Каждый раз, когда в политических кругах Турции поднимается вопрос о Кубинском кризисе, обязательно говорят, что ракеты «Юпитер» были размещены в Турции без ведома правительства Аднана Мендереса, а позже вывезены без ведома правительства Исмета Инёню.

Как мы уже знаем, это утверждение не вполне верно. Соглашение о ракетах «Юпитер» было действительно достигнуто в период правления Мендереса. Об этом можно прочитать и в воспоминаниях адмирала в отставке Сезаи Оркунта (в 1961–1964 гг. – главы службы разведки Генерального штаба), который участвовал в переговорах, будучи заместителем турецкого военного атташе в Вашингтоне. Однако тот же Оркунт недвусмысленно пишет, что разрешение на строительство базы в Чигли для размещения этих ракет было дано уже после переворота 27 мая[468]. Когда давали разрешение ввезти ракеты, президентом был Джеляль Баяр, премьер-министром – Аднан Мендерес, министром иностранных дел – Фатин Рюштю Зорлу, начальником Генерального штаба – Рюштю Эрдельхун. В 1963 году, когда давали согласие убрать ракеты в обмен на истребители F-100, президентом был Джемаль Гюрсель, премьером – Исмет Инёню, министром иностранных дел – Феридун Джемаль Эркин, начальником Генштаба – Джевдет Сунай. Так что здесь мы имеем дело с наиболее наглядным проявлением того, что Альпарслан Тюркеш, выступая по радио 27 мая, назвал «верностью блокам НАТО и СЕНТО» (эти слова, кстати, были внесены в текст заявления именно по его инициативе). «Преемственность государственной политики» символизирует фигура Оркунта, который участвовал в переговорах на всех стадиях, а затем дослужился до адмиральского ранга.

Черноморский кризис, о котором не писали газеты

В сентябре 1965 года, вслед за началом Второй индо-пакистанской войны, Пакистан закрыл свои базы для авиации Соединенных Штатов, поскольку те сохраняли нейтралитет. В связи с этим на базу Инджирлик, опять-таки, якобы для ведения метеорологических исследований, прибыло два самолета-шпиона RB-57, которые, летая на большой высоте (хотя и не такой большой, как U-2), проводили радиоэлектронную разведку территории СССР. 14 декабря 1965 года один из этих самолетов с двумя пилотами на борту покинул базу и, находясь над нейтральными водами в 150 километрах от Самсуна[469], на высоте 16 тысяч метров, пропал с радаров[470].

Американцы, которые ранее, после случая со сбитым U-2, обещали туркам не совершать разведывательные полеты в СССР с территории Турции и не сдержали слово, поначалу пытались уладить дело, не ставя в известность Анкару. О происшествии было доложено главе американских сил в Турции генералу Сэму Байерли. В воздух поднялись другие самолеты, которые должны были засечь сигналы первого, если тот упал. Но 15 декабря стало ясно, что самолет пропал бесследно. Американские военные сообщили о ситуации послу Раймонду Хэру. (Как тут не вспомнить, что связь между посольством и военными должен был осуществлять Рузи Назар.) Теперь американцам пришлось поставить в известность о случившемся и турецкие власти,