«Я люблю тебя, сынок. Больше, чем ты можешь себе представить.»

Внезапная острая боль пронзила грудь Биара, такая сильная, что ему пришлось закрыть глаза от агонии.

— Думаю, он знал, что должно было случиться с ним сегодня.

Глаза Биара распахнулись, когда он посмотрел на Гэмми, недоверие было таким же ясным, как и его страдание.

— Он сказал… — Гэмми снова пришлось сглотнуть. — Он хотел, чтобы я напомнила тебе о том, что он сказал тебе прошлой ночью. Эта трагедия может разразиться в любой момент, и когда это произойдет, мы должны продолжать двигаться вперед.

Биар больше не мог сдерживать слезы. Одна скатилась по его щеке, за ней другая.

— Он также хотел, чтобы я сказала тебе, — произнесла Гэмми, собственные слезы теперь свободно текли ручьями по лицу, — что ты храбрый, ты верный, ты сильный, и что, живой или мертвый, он всегда будет гордиться тобой.

Биар больше не мог этого выносить.

Он.

Не мог.

Выносить.

Ничего.

Больше.

— И самое главное, — продолжила Гэмми, не сводя с него глаз, — он хотел, чтобы я сказала тебе, что ты должен продолжать бороться, несмотря ни на что. — Она отпустила его руку только для того, чтобы обхватить щеку, вытирая слезы с его кожи, когда закончила: — Он заставил меня пообещать рассказать, что роль, которую тебе предстоит сыграть в ближайшие дни, будет жизненно важной не только для защиты друзей и семьи, но и для защиты мира, каким мы его знаем; в обеспечении более безопасного будущего для всех нас. Он сказал… Он сказал… — Она сделала прерывистый, полный слез вдох. — Он сказал, что у тебя есть сердце, чтобы преодолеть любые трудности, с которыми тебе еще предстоит столкнуться… и что независимо от того, куда ты идешь и что делаешь, он всегда будет с тобой.

На этом она закончила.

И Биар тоже.

Он обнял ее, и теперь они оба открыто плакали, их горе изливалось.

Теперь Гэмми не затопляла его своим покоем… их боль была грубой и приглушенной. Но, выпустив ее, Биар обрел свое собственное чувство внутренней тишины. Услышав сообщение, оставленное ему Уильямом, разорванная часть сердца Биара — та часть, которая разорвалась от неоспоримой правды слов, парящих над надгробием, — теперь медленно срасталась обратно.

Он никогда полностью не исцелится. На его сердце навсегда останется шрам. Но его отец оставил сообщение не просто так, точно зная, что Биару нужно было услышать после такого полного отчаяния.

Биар выполнит последнюю просьбу своего отца.

Он будет продолжать сражаться.

Чего бы это ни стоило, как бы тяжело это ни было, он будет продолжать бороться.

Он не знал, как это сделать. Он не знал, что принесет будущее, на какие вызовы намекало послание его отца. Но он был полон решимости быть таким, каким его видел Уильям; человеком, которым, по словам его отца, он всегда будет гордиться.

Растущая решимость Биара укрепила его скорбящее сердце, придав силы, необходимые для того, чтобы отвести Гэмми вниз и утешить остальных членов семьи. Они были сломлены, но со временем все найдут способ справиться с болью. Биар планировал быть там с ними, для них, на каждом этапе путешествия.

Но эти планы изменились, когда раздался стук во входную дверь.

Биар решил, что это, должно быть, Алекс, учитывая поздний час. На улице уже совсем стемнело, и он вспомнил, как Марсель сказал, что он пошлет ее к ним, как только она вернется из Грейвела. Но когда тетя Тесса оставила их всех, чтобы пойти и открыть дверь только для того, чтобы вернуться через несколько секунд с Декланом, следовавшим за ней по пятам, у Биара хватило духу удивиться.

Хотя время, выбранное Декланом, было необычным — даже неуместным — Биар предположил, что он пришел выразить свои соболезнования, учитывая, что он заламывал руки, явно услышав новости. Но выражение его лица говорило об обратном, потому что, хотя в нем была печаль и глубокое понимание — он глубоко переживал потерю собственного отца — в основном это было чувство вины.

— Мне так жаль прерывать, — сказал Деклан, оглядывая комнату, на всех в их различных состояниях траура. — Я знаю, что это последнее, что вы хотите или нуждаетесь в том, чтобы услышать прямо сейчас.

Мышцы Биара напряглись, готовясь к новому удару, который он еще не был уверен, что готов принять.

Алекс… где Алекс? Где она?

Паника охватила его, пересилив горе. Если Деклан был посланником…

Биар открыл рот, но не смог выдавить из себя вопрос, не смог произнести ни единого слова из-за удушающего ужаса.

— Просто… — Деклан замолчал, не в силах закончить; не в силах быть носителем тех новостей, которые он принес с собой.

— В чем дело, Деклан? — настаивала Д.К., ее лицо выражало страх почти такой же острый, как у Биара. — Почему ты здесь?

Деклан был явно взвинчен, но он выпрямился и посмотрел прямо на Биара, когда сказал:

— Ранее этим вечером Марсель рассказал мне и Кайдену, что произошло в Грейвеле. — Его взгляд снова прошелся по комнате, сочувствие, которое он испытывал ко всем, сквозило из его глаз. — Он рассказал нам о том, что, по его мнению, нам нужно было знать, а затем поделился, что Алекс вернулась в академию сегодня поздно вечером.

Дыхание со свистом вырвалось у Биара, от облегчения он чуть не упал на колени. Алекс… она вернулась в академию. Она была в безопасности.

Но… Биар нахмурил брови, поскольку, если это было так, он задавался вопросом, почему она не прибыла прямо в Вудхейвен, как обещал Марсель.

— Она была так сильно избита, чтобы обратиться за помощью к Флетчеру, и он помог ей, и Алекс покинула медицинское отделение, сказав директору, что ей надо привести себя в порядок, а затем она придет прямо сюда.

— Но… ее здесь нет, — прошептал Джордан, страх заострил его голос… страх, который снова поднимался внутри Биара. — Она так и не пришла.

Деклан кивал.

— Кайден так и предполагал. Каким-то образом он что-то почувствовал и отправился на ее поиски. — Деклан обвел взглядом ребят и продолжил: — Это было несколько часов назад. И теперь… они оба пропали без вести.

— Нет, — выдохнула девушка сдавленным голосом. — Нет.

Зрение Биара начало расплываться. Не Алекс… только не Алекс.

Гэмми встала и подошла к нему, положив руку на плечо. Ее покой снова затопил его, позволив мыслить более ясно… и помогая осознать кое-что важное.

Хриплым голосом Биар произнес:

— Если бы Эйвен захватил ее — или что похуже — мы бы все знали об этом. Он бы