Эти двое жадно улавливали в томительных судовых сутках минуты, когда можно было перекинуться словом наедине. Да, сложная бытовая ситуация и непростые чувства. Наблюдать за битыми жизнью влюбленными оказалось еще унылее, чем за крокодилами. Слишком грустно.

— Сиена! — крикнул с палубы капрал.

Катрин отодвинула тарелку — кормили на «Шеп» отвратительно. Чечевица и прочий военно-походный продукт, не столь поганый сам по себе, но в данном случае приготовленный просто ужасно. Команда была близка к бунту, архе-зэка испытывала нешуточную готовность присоединиться к мятежу. Повесить кока и мустамель-капитана, поднять черный флаг… Нет, черный не пойдет, его будущие бармалеи-исламисты вконец дискредитировали. Ладно, будем надеяться, скоро все кончится.

Упихивающий в себя плохо разваренные бобовые Вейль подмигнул. Весел шеф, ну-ну…

— Взгляну. Наверняка, замечательный городишко, — пояснила Катрин.

Команда повеселела, все чуяли конец пути. Вытянувшиеся цепью корабли флотилии шли медленно, проявляя осторожность и из-за узкого фарватера, и по чисто военным причинам. От генерала пришел приказ соблюдать осторожность. Разведчики французов уже заходили в город, но Дезе не слишком-то доверял пассивности мамлюков.

«Шеп» двигалась в арьергарде флотилии. Впереди покачивалась корма рыскливой маленькой «Бургундии», перед ней пузатый «Гавр», дальше внушительный «Неаполь» с пушками наготове, быстроходный «Тулон» шел ближе к берегу, остальные суда авангарда держались середины фарватера. Город и пороги приближались.

Катрин разглядела на высокой горе выразительное строение. Профессор де Монтозан пренебрежительно отмахнулась — гробница святого Муссы, покровителя первого порога Нила, ничего ценного и древнего. Оценка специалиста произвела на архе-зэка самое приятное впечатление, можно полюбоваться лаконичным четырехгранным сооружением без всяких там опасений. Вообще окружающие виды впечатляли: вода стала многоцветной, из нее выступали глыбы сияюще-черного гранита и сиенита — камня, которому это самое географическое место вроде бы и дало название. Корабли шли еще медленнее, наконец, открылась зелень пальм и садов, похожий на роскошный дендрарий берег острова Элефантина, а за островом собственно и сам Асуан, едва угадывающийся в зелени. Корабли флотилии начали исчезать за скалами. «Шеп» словно в одиночестве огибала остров, осторожнейше лавируя между утесами. Вот и порт, плотно заполненный кораблями. Небольшая пристань располагалась на некотором отдалении от города, и вообще на нормальный городской порт не походила: вокруг гранитные утесы, покрытые иероглифами и полустертыми рисунками, нависающие над причалами кусты и деревья, и едва слышный, но неумолчный гул воды, преодолевающей пороги…

— Райский уголок, — признал Вейль, пожевывая зубочистку. — Надо бы нам баранины прикупить и дать ее приготовить кому-нибудь знающему.

— А что у нас еще в планах, кроме шашлыка? — осторожно поинтересовалась Катрин.

— Еще можно ягнятины присмотреть. Передохнем, осмотримся, профессор покажет местные достопримечательности… — начал перечислять шеф.

Катрин обеспокоилась. По сути, шеф, которого сжигало «скарабейное» нетерпение, должен действовать куда активнее. Ждет чего-то или еще не решил, что делать? Впрочем, все к лучшему, отдых действительно нужен.

— Если в планах «передохнуть», то я беру выходной, — несколько внезапно даже для себя, объявила архе-зэка. — Мне нужно отвлечься от собачье-археологического общества. Надеюсь на понимание.

— Естественно, естественно! Полагаю, мы дадим вам два полных дня, так, профессор? Но не загуливайте, помните, что это чужой город и здесь небезопасно. Развейтесь, но завтра вечером, строго до заката, вы возвращаетесь под мое надоевшее руководство, и никаких опозданий, убедительнейше вас прошу, — призвал, проявляя невиданную щедрость, Вейль.

Профессор покивала — видимо, мыслями Камилла была уже на «Неаполе». Ладно, у всех свои дела, за шефом в меру сил присмотрят капрал и Анис. Катрин осознавала, что в состоянии хронического «недосыпа» от нее самой мало толку. Нужно привести себя в форму, следовательно, требуются радикальные меры.

Корабль опустел: счастливая команда разбежалась по домам, хвастать подвигами и жаловаться на жадных и невоспитанных фрэнчей, экспедиционное руководство тоже убыло (помывшаяся профессор направлялась явно по амурно-сердечным делам, шеф с младшим научным помощником ушли осматривать спешно снятый для ученых дом. На борту остались вахтенный, немедленно начавший клевать носом, и капрал с переводчицей в качестве основной охранной силы. Катрин сказала, что немедленно идет спать и удалилась, дабы не мешать бдительно нести стражу (ну и сопутствующим мероприятиям личного характера).

В каюту доносился лишь ровный рокот порогов. Катрин смотрела на собеседницу, собеседница на Катрин. Бутылка была хороша собой: темного стекла, настоящее ирландское, хорошо, что дожило в целости до столь нужного момента. Конечно, джин был бы лучше, и, гм, подомашнее, но виски так виски.

— Что ж, приступим, — архе-зэка решительно скрутила пробку.

Дикси, которую на амурные приключения не взяли, заинтересованно вскарабкалась на табурет.

— Нет уж, без всякой сомнительной закуси, сосиски тебе на завтрак оставим, — пояснила алкоголичка и дала собаке понюхать пробку. Дикси подергала левым усом, потом правым, и крепко задумалась.

— Вот и я в нерешительности. А что делать? — оправдалась шпионка и нацедила в чашку. Придвинула ближе пиалу с финиками…

Пошло недурно, но финики на закусь не годились. Дикси фрукты тоже жевала исключительно из принципа (видимо, у эксклюзивной собаки в роду числились и предки из незалежало-надкусывающих пород).

Вторая порция, третья… Финиками больше не закусывали, так, слегка занюхивали. Для эстетизма и по сиволапой привычке — хороший виски и так легко пьется. Он и пился…

— А осталось всего ничего, — отмеряя ногтем по бутылке, сказала Катрин и обнаружила, что говорит излишне четко. — Все, пора отрубаться. Кто не пил, тот сторожит.

Она повалилась на койку, стянула сапоги. Виски мягко вытесняло из головы все лишнее. Стало легко и пусто, в распахнутую дверь вливались запахи береговой зелени и убаюкивающий рокот порогов, портовые звуки и ароматы качали «Шеп», убаюкивали расслабленное шпионское тело. Катрин еще слышала, как археологически-исследовательская собака, поразмыслив, застучала когтями вон из каюты. На палубе надует — какая молодец! Все было хорошо, профессорский дух тоже повыветрился. Архе-зэка, чувствуя, что сейчас отключится, сообщила потолку:

— Вернусь, вообще пить не буду!

С этой в высшей степени правильной мыслью, удалось соскользнуть в вакуум, защищенный ирландским дымком.

* * *

Вот выспалась, так выспалась. На палубе кто-то возился, судя по всему, там было уже не особо раннее утро, солнечные блики с воды неведомыми путями попадали в каюту и прыгали по стенам. Катрин прищурилась на египетский «зайчик» — мелкий, а так ничего, симпатичный. Кажется, мы с «зайчиком» завтрак проспали — событие удручающее и непростительное, но