— Говорят, через час-два отчаливаем, — сообщил «Латино». — Генерал приказал не медлить, скорый марш на Асуан, там догоним остатки флота Мурад-бея, за пороги им не ускользнуть.

— Отчаливать и догонять наше любимое развлечение, — без особого энтузиазма согласилась архе-зэка.

На «Неаполь» Катрин не отпустил шеф, решивший почему-то, что нужно срочно перепроверить оружие и вообще пересаживаться на флагман уже поздно. Пришлось возиться со стволами в тесноте каютки и размышлять над малопривлекательными перспективами ночевки в профессорской компании. От мадемуазель де Монтозан сегодня начало попахивать еще и каким-то сомнительным куревом, была архе-профессор упорно безмолвна, подчеркнуто нечесана, и вообще строила из себя жутко роковую особу. (Опять у Камиллы с ее офицером объяснение не туда свернуло. Нет, нельзя столько баб в поход тащить, получается сплошь мелодраматизм с маргариновыми розочками).

Катрин при свете свечи вдумчиво проверила кремни в пистолетах и штуцере, со скуки особо тщательно вычистила оружие. «Шеп» неспешно тащилась против течения, на палубе ворчала и ныла команда — выход под вечер матросы-египтяне считали дурным предзнаменованием. Впрочем, претензии, высказанные Анис, безносой переводчицей практически игнорировались. «Такова воля Аллаха и приказ генеральского штаба» только и озвучила осолдафонившаяся девица. Правильно, тут эротическим танцам не место, тут боевой флот, все строго и однозначно, пререкания бессмысленны. Особенно когда за спиной стоит капрал, не выпускающий из рук мушкет с примкнутым штыком.

В каюту протиснулся Вейль, посмотрел на свои пистолеты.

— Забирайте, проверены и перепроверены, — проворчала Катрин, закрывая масленку.

— Благодарю. Удивительно чутко вы относитесь к оружию, — шеф понизил голос. — Не сердитесь, Катрин. Догадываюсь, что на «Неаполе» вам комфортнее и веселее…

— Попрошу без намеков.

— Ни в коем случае, даже не думал! Общение с умными опытными людьми и профессиональными военными — это входит в сферу ваших постоянных интересов, вполне могу понять и позавидовать. Но мне что-то не по себе сегодня, а в случае проблем я только на вас и могу положиться, — доверительно признался Вейль.

Архе-зэка насторожилась:

— Что-то конкретное?

— В том-то и дело, что ничего конкретного. Разве что предчувствие. Решил вам сказать, вы в столь тонких вещах разбираетесь куда получше.

— Я? Что-то вы мне льстите.

Шеф вздохнул:

— Не скромничайте. В принципе я человек независтливый, но тут как не огорчиться и не пожалеть себя. У вас есть выбор, есть альтернативы, а мне приходится двигаться единственно возможным путем. Зачастую уводящим столь окружными и долгими маршрутами, что… Впрочем, едва ли я дождусь от вас искреннего сочувствия. Счастливые люди неизменно эгоистичны.

— Оставьте вы меланхолию. Так уж неудачна эта энтомологическая находка?

— Рано об этом говорить, я еще не понял, размышляю, — шеф глубокомысленно потер нос. — А вы сами, что думаете об этом жуке?

— Ничего я не думаю. Мне истинное предназначение данного скарабея неведомо, а если говорить о навозных жуках вообще, так они мне индифферентны. Хотя как произведение искусства — вполне симпатичное насекомое. В смысле, лично меня он не пугает.

— Тем лучше! Признаться, Катрин, я наблюдаю за вами с искренним восторгом. В гробнице вы вели себя поразительно хладнокровно, сегодня безошибочно уселись прямиком на столь нужные нам изваяния. Подобная интуиция и поразительное везение…

— Это случайность.

— Вы удачливы и решительны, и не так уж принципиально важно на какую часть тела опираются ваши инстинкты. Появится мысли и догадки о жуке, изложите — это ускорит дело, в чем мы оба весьма заинтересованы, — Вейль судорожно зевнул. — Все, я спать…

Катрин пожала плечами и собрала оружие. Удача, инстинкт и интуиция — однозначно хорошие и годные вещи. Вот только обладая этакими славными качествами в тюрьму не садятся, следовательно, и в штрафные экспедиции не попадают. А жук… жук не столь опасный, как пакостный. Не скорпион, конечно, но и не особо лучше. Но шефу об этом знать не обязательно.

Проснулась архе-зэка от тишины — на миг стало страшно, показалось, что оглохла. Очень возможный вариант: цвет глаз вернулся, а слух — наоборот. Нет, тихий плеск волн все же доносился, да и снасти поскрипывали. В остальном — тишина полнейшая, если не сказать «мертвая». Прав был шеф, что-то случилось…

Сон, из которого пришлось внезапно вывалиться, был на редкость глубоким и спокойным, и окончательно вырваться из него оказалось сложно, Катрин и рукоять-то ятагана нащупала не с первого раза. Тишина обрела глубину: на палубе ни звука, в каюте даже не сопят и не дышат, только волны за бортом и неясная возня в «штаб-каюте». Похоже, это Вейль там тоже обеспокоился и ворочается — конский волос в диване так характерно шуршит. Архе-зэка приподнялась на локте, и, наконец, разлепила глаз. Тьма густая, что и неудивительно — лампа горит только в соседней каюте — там для освещения прохода и моральной поддержки болящего аудит-психолога освещение оставляют. Но свет все же слегка просачивался в «дамский» отсек и увиденное заставило Катрин вздрогнуть: обе соседки по кубрику сидели на своих постелях и не шевелясь смотрели в стену переборки. Лица темные, вместо глаз сквозные дырищи во тьму. Мумии не мумии, но статуи абсолютно погребальные, что нечесаная носатая, что безносая.

— Что случилось? — прошептала Катрин.

Тишина. Действительно мертвы? Но отчего сидят и вообще…

Рукоять ятагана, уже обнаженного, в ладони, это несколько успокаивало, но ясности не прибавляло. Соседки внезапно умерли (причем сидя), команда покинула корабль или тоже бездыханна, но какова причина подобного сюрприза? Шеф вот жив, но никак проснуться не может. Или это не он там вертится?

— Вейль? — приглушенно окликнула архе-зэка.

Шубуршание продолжилось, но теперь уже не имелось уверенности, что это именно Вейль. Как-то слишком напряженно и тяжело ворочаются, а шеф изрядно похудел. Наверное, не он. А кто? Зловещий каменный гиппопотам на борт забрался? Это объяснило бы исчезновение команды — матросы таких сюрпризов точно не любят. Но шеф молчит, а он молча за борт едва ли вздумал сигануть, у него жуки, планы, проекты, ему люди нужны.

— Что происходит? — вопросила архе-зэка у соседок-коллег, впрочем, без особой надежды. При ближайшем рассмотрении не мертвы, все-таки дышат. Но молчат, похоже, в полном ступоре.

Тут у шпионки, основывающейся на своем