— Это великолепно, милый, но выслушай меня до конца, узнай обо мне все, чтобы ты мог понять меня. Я все же ушла от мужа и часто встречалась с… она сделала паузу, — Фернандо Грацесом. Но вскоре он был подло убит. Только его паспорт остался у полковника Альберто Родригеса, который всегда был и остался порядочнейшим человеком. Я узнала, что Фернандо был убит по приказу мистера Мигуэля. Тогда я поклялась Святой Деве, что не успокоюсь, пока не отомщу за любимого человека. С трудом я нашла людей, которые борются против группировки Мигуэля. Это они помогли мне под видом простой девки устроиться к ним на службу. Я выжидала удобного случая, чтобы спокойно и наверняка убить Мигуэля, а возможно, и его банду, и убраться оттуда. Однако, сеньор Мигуэль где–то долго пропадал. Наконец, он вернулся… — Она нервно затянулась сигаретой, но вернулся с… Фернандо Грацесом. Вот тогда я и подумала, что ты послан мне самой судьбой, но боялась даже поверить этому.

Ведь мне уже двадцать пять лет…

— Какое это имеет значение, любимая? Ведь мы вместе…

— Да, да… Моя мечта сбылась, — согласилась Мерседес. — Но я решила, что спасу тебя, а Мигуэлю отомщу чужими руками, чтобы потом убежать с тобой хоть на край света и быть верной тебе до тех пор, пока ты сам не прогонишь меня…

— Прогнать тебя?! — воскликнул я. — Да я скорее вырву себе язык!..

— Я очень рада это слышать, мой любимый, но как ты отнесешься к моему плану… — проговорила Мерседес.

— К какому плану? — несколько насторожился я.

— Я нашла людей, которые готовы дать нам паспорта и деньги в обмен на те проклятые бумаги, которые ты выкрал на вилле полковника…

— Так вот ты о чем… — удивился я.

— Да, милый мой, — продолжала Мерседес. — Мне лично они не нужны. Да и деньги мне не очень нужны — у меня есть свои. Но вот новые документы нам нужны. Вспомни, что сделали подручные Мигуэля из твоего пистолета. Тебе нужны новые документы… — Голос ее звучал уверенно. — А я к тому же выполню своей обет, данный Святой Деве…

— Это каким же образом?

— Я считаю, что передав бумаги группировке противников мистера Мигуэля, мы здорово ему отомстим. Я почти уверена, что шеф прикажет убрать Мигуэля за невыполнение приказа. Таким образом, я отомщу ему, так же не марая своих рук, как ты отомстил мистеру Эндри.

Несколько минут я молча курил, раздумывая над ее словами. Ее предложению нельзя было отказать в логике, но что–то мне в нем не нравилось, а вот что именно, — я не мог понять. Я видел, что она умная и решительная женщина, но, по–моему, она была чересчур доверчива; и я боялся, чтобы она не попала в какую–нибудь беду с этими бумагами, как уже попал я. К тому же, подумав, я решил, что все эти тайные вклады и тайники с богатствами могут еще пригодится и нам с Мерседес, а поэтому я мог назвать только свой сейф в банке Хьюстона, где организация могла получить только списки членов, да переписанные мною фальшивые данные о вкладах на чистых бланках организации.

Я был уверен, что пока они во всем разберутся, мы будем слишком далеко. Да и кто теперь сможет доказать, что действительно лежало в сейфе на вилле полковника Альберто Родригеса?

— Хорошо, — сказал я, наконец. — Но переговоры с ними буду вести я, моя любовь, потому что тебя они могут обмануть или убрать затем, как ненужного свидетеля.

— О, милый, это полностью исключается! — уверенно сказала Мерседес с улыбкой. — Это друзья Фернандо.

— Хорошо, но все равно, вести беседу буду я. Когда мы сможем встретиться?

— Если хочешь, — поспешно сказала Мерседес, — то сегодня вечером.

— Пусть будет так, — сказал я, вставая и обнимая Мерседес.

Она уже не уклонялась от моих ласк, а наоборот, была столь ласкова и рада принятому мной решению, что мы до вечера провалялись с ней в постели…

Около семи часов вечера, когда только начали сгущаться сумерки. Мерседес быстро оделась и, сказав, что скоро вернется, ушла из дома.

Я ждал ее возвращения с большим напряжением. Для меня минуты тянулись вечностью, а перед мысленным взором возникали различные ужасные картины.

Сжимая рукоять пистолета, я переживал больше за Мерседес, чем за себя.

Наконец, я услышал урчание мотора приближающейся машины. Из подъехавшего автомобиля вышла Мерседес в сопровождении какого–то мужчины. Когда они вошли в дом, я немного разглядел его при свете свечи. Это был мужчина лет пятидесяти, среднего роста, полноватый, с лысеющей головой. Его глаза скрывались за большими очками в роговой оправе. Внешне он больше походил на преуспевающего бизнесмена, чем на политического деятеля.

Проводив нас в комнату и предложив нам сесть, Мерседес пошла на кухню и вернулась с бутылкой виски и стаканами. Разлив нам по стаканам понемногу виски, она сказала:

— Я не хочу мешать вашей чисто мужской беседе…

С этими словами она удалилась.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Мы молча пили виски и курили.

— Надеюсь, вас предупредили о моем визите? — первым прервал молчание незнакомец. У него был приятный грудной голос.

— Да, — ответил я, — но Мерседес не успела представить нас друг другу.

— Я вас уже знаю, мистер Томпсон, ну, а меня вы можете называть дон Диего. Вас это устраивает?

— Вполне, — ответил я и, взяв бутылку, снова наполнил стаканы виски.

— Тогда послушайте, что я могу вам предложить. Мы, я говорю от лица тех, кто не хочет новых переворотов в стране. Не хочет, чтобы списки членов этой ненужной стране организации и ее деньги попали в руки такого человека, как Мигуэль… Мы даем вам два паспорта: один на имя мистера Эдди Томпсона, а другой…

— На имя миссис Мерседес Томпсон, — закончил я за него.

— О, великолепно! — воскликнул он со свойственной южанам экспансивностью.

— Надеюсь, что Мерседес не будет возражать против такого решения вопроса. К тому же, мы можем пригласить пастора и организовать вам вполне законное венчание с выдачей соответствующего документа.

— Я был бы вам за это весьма признателен, — сказала я.

— Итак, — продолжил дон Диего, — с первой частью мы пришли к обоюдному соглашению. Далее, мы доставляем