мистер Эндри, действительно ничего не знал о них. А когда при угрозах со стороны Раймундо, он попытался дотянуться до пистолета, то Раймундо был вынужден пристрелить его… Что ты еще хочешь, а?

— О, мистер Мигуэль! — воскликнул я. — Больше я от вас ничего не хочу!..

Вы мне оказали неоценимую услугу, и больше мне теперь уже ничего не надо.

— Как это понимать? — недоверчиво спросил он.

— Очень просто, — спокойно ответил я. — Мистер Эндри незаслуженно вышвырнул меня. Да, — подтвердил я, увидев насмешку на его лице, незаслуженно, так как личное время его секретарши, по моему глубокому убеждению, принадлежит лично ей. И это по его милости я влип в эту историю.

Так теперь подумайте, как бы мне было обидно умирать, зная, что все это случилось из–за него, а он останется процветать? Что бы вы сделали на моем месте? У меня был только единственный вариант отомстить ему, и я им воспользовался. Теперь я уже отомщен, и не смею просить у вас никакой платы за возврат вам ваших бумаг…

— Недурно… — сказал мистер Мигуэль после минутного размышления. — Да, но мистер Эндри убит из твоего «магнума», а поэтому, зная всю вашу предыдущую историю, его смерть будет отнесена полицией на твой счет. Что ты думаешь по этому поводу?

— О, я надеюсь, что мне не придется встретиться с полицией — ведь вы не осмелитесь нарушить приказ шефа, а ведь ваш шеф еще тогда приказал вам убрать меня после окончания дела…

— Ты что–то стал слишком разговорчив, Томпсон, — зло проговорил мистер Мигуэль. — Отвечай лучше, где бумаги?

— К глубокому вашему сожалению, мистер Мигуэль, они там, — сказал я с наглой усмешкой, — откуда вы их никогда не сможете достать.

— Где они, жалкий ублюдок? — прорычал он, махая пистолетом прямо перед моим лицом. — Последний раз спрашиваю: где?

— Они хранятся в банковском сейфе, в банке Мехико. Но вот взять их оттуда, мистер Мигуэль, будет непросто.

— Это уже моя забота, — ответил он. — Говори, в каком банке ты их оставил, говори номер сейфа и шифр, ну…

— Дело в том, мистер Мигуэль, — продолжал я все так же спокойно, — что для получения вклада там еще нужен отпечаток моего пальца.

— Ну из этого положения есть выход, — усмехнулся мистер Мигуэль, показывая свои золотые зубы. — Чтобы не мучиться, ты сам нам укажешь, какой это пальчик, а мы его отрежем и возьмем с собой. Ведь не отрезать же тебе всю руку из–за такой мелочи?

— Но это еще не все, — не обращая внимания на его высказывание, спокойно продолжал я. — Я предупредил директора банка, как бы предчувствуя неотвратимость нашей встречи после визита вас и вашего подручного в гостиницу «Эльдорадо», чтобы он выдал ключ только лично мне, только в своем кабинете и в присутствии охраны. — Я сделал маленькую паузу. — Ну, а с этой задачкой как вы справитесь, а?

— Ах, ты, жалкий щенок!.. Вонючий ублюдок!.. — вновь взорвался мистер Мигуэль. — Я очень легко справлюсь с этой задачей: накачаю тебя наркотиками и сделаю из тебя послушную овечку, которая покорно будет следовать за мной.

Затем отправлюсь вместе с тобой в Мехико. Понял? — Он отошел на пару шагов, снова повернулся в мою сторону и с усмешкой сказал. — Но чтобы ты лучше это усвоил, завтра с утра тебе отрубят пару пальчиков. Ты сам укажешь, какие тебе не нужны… А в Мехико за каждый час раздумья над моим предложением с тебя будут сдирать по квадратному дюйму шкуры. Ну, а за каждую твою шутку, аналогичную шутке с мистером Эндри, ты будешь сначала искать лишние пальцы, а потом и еще кое–что… Ты будешь ждать смерти, раз ты так ее хочешь, как величайшую радость, чтобы избавиться от всего того, что умеют делать мои ребята. — Вдруг он резко повернулся к Мерседес и грубо сказал. — А ты, грязная мучача, убирайся отсюда. Ваш медовый месяц окончился…

Мерседес, понуря голову, молча вышла за дверь.

— А ты, ублюдок, подумай до утра, — спокойно закончил Мигуэль, повернувшись ко мне. И в сопровождении парней ушел.

Оставшись один, я в полном бессилии бросился на топчан Честно говоря, я не хотел смерти мистера Эндри, а имел намерение только оттянуть время. Да еще я надеялся, что когда они разберутся, то просто хорошенько набьют ему морду. Мысли беспорядочно метались у меня в голове. Я упорно искал выход из создавшегося положения, но не находил его. Вдруг тихо открылась дверь, и в помещение проскользнула Мерседес.

— Послушай, мой милый, — тихо заговорила она. — Вот твои документы, деньги и пистолет… Сейчас есть последняя и единственная возможность попытаться нам бежать. Ты не боишься?

Я подскочил, будто меня подбросила вверх сильная пружина.

— О, Мерседес! С тобой и чего–то бояться?! — воскликнул я, забывая обо всем на свете. — Я готов идти за тобой хоть на край света! Ты только скажи, что мне делать…

Она протянула мне «браунинг», оба мои паспорта, мой бумажник и пачку банкнот.

— Где ты их взяла? — спросил я, беря все это из ее рук.

— Там, где их положил сеньор Мигуэль, — просто ответила она. — Я убирала у него в комнате и случайно наткнулась на них у него на столе. Сейчас же он куда–то спешно уехал… Возможно, что поехал к шефу. — Она сделала паузу, и наши взгляды встретились. Никто не отвел взгляда, а потому она твердо закончила. — Другой возможности бежать у нас не будет. Я сейчас позову Хосе, который находится за дверью, а ты, когда он войдет, ударишь его по голове рукояткой пистолета. Затем мы бежим. — Она облизала свои губы. — У крыльца стоит машина… Ты ляжешь сзади, а я сяду за руль…

— А почему не я поведу машину? — удивился я.

— Потому, что я немного знаю здешние дороги, а ехать нам придется, не включая фар. К тому же, в случае погони, ты сможешь отстреливаться… — Она опустила глаза и тихо добавила. — Я думаю, что живыми в их руки нам лучше больше не попадаться…

— Ты совершенно права, дорогая.

— Только… — как–то нерешительно продолжала она. — Только ты не убивай Хосе. Он не самый плохой из них… Ты