Департамент шерифа не изучил толком ни один из обратных адресов. Сделай они свою работу, и наверняка бы наткнулись на рой писем, полученных Кассара и Каррами, а Берковица, благодаря совпадению почерка во всех посланиях и прочим обстоятельствам, сразу же идентифицировали бы как человека, угрожавшего жизни Глассмана. Его могли бы арестовать уже к середине июня, за две недели до стрельбы возле дискотеки «Элифас» и за шесть недель до нападения на Московиц и Виоланте в Бруклине.

Департамент шерифа попытался скрыть информацию об этих обратных адресах, но я сумел выяснить их истинное значение и осознать последствия.

Схожим образом полиция Йонкерса, которая еще 10 июня узнала имя Берковица в качестве подозреваемого по делу о письмах Каррам и ранении пса Сэма Карра, даже не допросила его, хотя он мог быть также связан со случаями стрельбы по другим собакам и поджогами домов Карра и Нето в районе Пайн-стрит.

Редакторы «Ганнетт» решили, что эти истории достойны публикации.

Из-за проблем Джима Миттигера с законом сотрудники газеты настояли, что будет разумнее не связывать его со статьями, поэтому все материалы подписали нашими с Бартли именами. Первый из них вышел в воскресенье, 25 февраля 1979 года. Нижеприведенная выдержка дает представление о сделанных в тексте открытиях.

Дэвид Берковиц мог оказаться в тюрьме по ряду серьезных обвинений еще за два месяца и четыре жертвы до его ареста в августе 1977 года в качестве обвиняемого по делу Сына Сэма.

…Полученная нами новая информация подтверждает, что не только частные лица, но и сам Берковиц предоставил Департаменту полиции Йонкерса и офису шерифа Вестчестера множество зацепок, способных привести к его аресту, самое позднее, к середине июня 1977 года – примерно за две недели до нападения на Джуди Пласидо и Сальваторе Лупо и почти за два месяца до убийства Стейси Московиц и ранения Роберта Виоланте, приведшего к слепоте.

Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что Берковиц как минимум насмехался над местной полицией и, возможно, даже намеренно оставлял цепочку очевидных улик. <…>

Этот след вел прямо к Берковицу. <…> Из своей просторной квартиры-студии на седьмом этаже Берковиц открыто заявлял, что поджигал дома соседей, стрелял в их собак и отправлял им письма с угрозами.

И хотя полиция Йонкерса и подчиненные шерифа Вестчестера утверждают, будто надлежащим образом изучали эти инциденты, Берковица так и не арестовали. Проведенное группой изданий «Ганнетт Вестчестер-Рокленд ньюспейперс» расследование показало, что, если бы все доказательства вовремя были собраны вместе, это могло бы привести к аресту Берковица по обвинению сразу в нескольких преступлениях федерального и регионального значения, включая поджог, создание угрозы жизни, покушение на убийство и угрозы убийством, присланные по почте.

В статье также сообщалось, что официальные лица отвергли все попытки получить доступ к соответствующим сведениям, включая запрос, поданный в соответствии с Законом о свободе информации [120].

Принимая во внимание произошедшее, неудивительно, что оба госоргана не изъявили желания сотрудничать с журналистами. Однако это уже не имело значения, правда все равно вышла наружу.

Запланированная серия статей включала четыре публикации, и полиция Йонкерса начала грозить «Ганнетт» исками уже после первой из них. Объединенная группа изданий, к ее чести, не дрогнула, так что все материалы вышли в неизменном виде.

Редакторы остались довольны сериализированным репортажем о расследовании и согласились добавить к нему пятую часть, которая увидела свет 1 марта и была подписана нашими с Томом Бартли именами.

Материал под названием «БЕРКОВИЦ: ДРУГИЕ ЛЮДИ МОГУТ ПОПАСТЬ В ТЮРЬМУ» стал знаковым, поскольку в нем впервые публично подняли вопрос о заговоре. Заголовок основывался на единственном комментарии Берковица во время допроса в Марси четыре месяца назад, когда он заявил, что «существует вероятность» того, что другие люди могут попасть в тюрьму, если он заговорит.

В статье, занимавшей больше полосы, упоминались мертвые немецкие овчарки, противоречия в официальной версии событий, связанных с убийством Московиц, разница полицейских портретов убийцы, сведения, намекающие на присутствие сразу нескольких автомобилей на некоторых местах преступлений Убийцы с 44-м калибром, а также интервью с миссис Флоренс Ларсен о звонке человека, который называл себя «Дэвидом Берковицем с Пайн-стрит, 35» и интересовался немецкой овчаркой за два дня до ареста.

Кроме того, в статье содержался графологический анализ писем Сына Сэма, полученный мной от известного почерковеда Чарльза Гамильтона, который четыре года спустя первым заявит, что «Дневники Гитлера» являются подделкой [121]. Гамильтон сказал:

«Я изучил множество примеров почерка Берковица, включая образцы, написанные печатными буквами. Письмо Бреслину по сравнению с ними – шедевр. Берковиц так не пишет, и он так не думает. Более того, он на такое просто неспособен.

Тот, кто написал адресованное Бреслину письмо, обладает высоким уровнем культуры, остроумен, хорошо образован и способен красиво складывать слова. Берковиц этого не умеет, и низкий уровень его образования проявляется во всем, что он пишет».

«Полиция обманулась, решив, что Берковиц написал то письмо Бреслину, – продолжил Гамильтон, – там поверили, что он это сделал, потому что хотели верить. Но он этого не делал».

Я спросил Гамильтона, что он думает по поводу теорий, предполагавших, что имевшееся у Берковица «раздвоение личности» могло привести к созданию текста, превосходившего его обычные способности к письму и мышлению. Гамильтон просто сказал: «Нет. Вы не можете притвориться или стать личностью с интеллектом, намного превосходящим ваш собственный. Это невозможно».

Друг Берковица, знавший его много лет, выразился в статье иначе: «Будь у него миллион лет и миллион листов бумаги в придачу, он и то не смог бы так написать [письмо Бреслину]. Это вообще не он. Если бы вы знали его так, как я, вы бы тоже были в этом уверены».

Статья, как я и опасался, не привлекла особого внимания со стороны других средств массовой информации, однако я все равно был счастлив, поскольку она стала серьезным прорывом в расследовании. Газеты «Ганнетт» заинтересовались историей и не собирались отступать. Я получил добро на продолжение расследования дела под их эгидой.

Но эта статья принесла и еще один важный результат. Всего один телефонный звонок, и я найду секту, которую мы искали, – культ Сына Сэма.

Глава 13

Майнот? Почему нет?

Звонок раздался 2 марта 1979 года, на следующий день после публикации статьи о вопросах без ответов в «деле 44-го калибра». Звонил подросток из Йонкерса по имени Ричард*, выходец из хорошей семьи, который жил неподалеку от парка Антермайер и часто