Евгения Васильева, весь воровской кордебалет экс-министра Сердюкова отделались смехотворными наказаниями, когда тысячи безвестных узников томятся в зонах за ничтожно малые нарушения. Тучная, как Вавилон, столица с золотыми кровлями, мраморными ступенями сияет в ночи, словно гигантский бриллиант, свет которого не долетает до загнивающих городков и сирых деревень, где задыхается в немощи русский люд.

Народы нашей великой державы нет-нет да и посмотрят друг на друга взглядом недоверия и вражды. Мечеть, того и гляди, начнёт упрекать православный храм в недостатке уважения и терпимости. А храм, словно забыв о вселенской любви, произнесёт упрёк в адрес лазурной мечети.

Байкал, отравленный ядами, начинает отступать и мелеть. Ледяные дожди падают на горькую землю, мстя за истребление лесов, за уничтожение зверей и птиц. Нарушения божественных заповедей больно ранят страну. Останавливают её развитие. Нам страшна не Болотная, не новая горбачёвская перестройка, нам страшен бездушный безнравственный миллиардер, бессовестный вороватый чиновник, злодей, предающий своего благодетеля.

Православная церковь с золотыми крестами, лазурная мечеть с витражными окнами — вот чертоги, где поселилась справедливость. Они — хранители этого священного таинства. Они берегут эту драгоценную лампаду, из которой в народ изольётся благодатный огонь божественной справедливости.

Грядёт революция справедливости. Россия с её бессчётными страданиями, невысыхающими слезами, с её божественной любовью станет страной, откуда прозвучит в мир новое слово жизни. Мы ждём, что в своей манифестальной речи в день народного празднества президент Путин произнесёт сакральную речь о справедливости. Ибо справедливость — это любовь, милосердие, красота, сила и бессмертие. Правда и есть справедливость. «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное».

Глаголы русской жизни[117]

Я — человек книжный, я — писатель. Поэтому особенно чутко отношусь ко всем мероприятиям нынешнего Года литературы, связанным с книгами. Я побывал недавно в Петербурге на книжном форуме, который прошел пафосно и возвышенно. И только что вернулся из Саратова, с Волги, где состоялась удивительная книжная ярмарка «Волжская волна», на которой экспонировало свои труды огромное количество издательств всей великой Волги, этой великой реки русского времени.

И вот теперь — прошёл удивительный парад книжных издательств, мистерия на Красной площади, когда книжные лотки стояли на той брусчатке, по которой недавно проходил грандиозный Парад Победы. А это значит, что и книга сегодня приравнивается к оружию, к мистической опоре государства, нашей державы и нашей великой культуры.

Совсем недавно президент Путин провел совещание, посвященное русскому языку и литературе. Неужели это так важно сегодня, когда злобствует кризис, когда проходит волна потрясений по Ближнему Востоку, когда продолжаются бомбардировки городов Донбасса? Да, это очень важно. Русский язык сегодня является языком межнационального общения в нашей многоязыкой России. Не будь его, мы бы все, как во времена вавилонского столпотворения, забормотали, заговорили на разных языках, не понимая друг друга. Но русский язык является тем таинственным восхитительным инструментом, с помощью которого русский народ вычерпывает из мироздания особые, свойственные русскому сознанию смыслы, темы, красоту, энергии. Русский язык обладает такой тайной вибрацией, такой музыкой, таким инструментарием, которые позволяют русским становиться в результате своего языкового творчества тем самым добрым, наивным, доверчивым, грозным, победоносным, мистическим, всемирным народом, которым он и являет себя в нашей родной литературе, и известен всему остальному человечеству.

Да, сегодня русский язык страдает, он деградирует, засоряется. В нем порча. Прежде такого рода порчи восполнялись источниками русской языковой энергии. Это прежде всего огромная русская деревня — океан русской речи. Это мелодия, красота, это непрерывные творения новых форм, новых образов, новых метафор.

И конечно, источником была рафинированная русская интеллигенция, которая поражала своей изысканной лексикой, изысканным языком. Сегодня нет ни того, ни другого. И наш русский язык восполняется за счет литературы. Книги, писатели-языкотворцы создают языковые красоты и ручьями или реками возвращают эти красоты в скудеющий и мелеющий русский язык. Не будь литературы, кончилось бы это восполнение, Байкал русской словесности стал бы высыхать. Русская литература — это особый для России мир, в недрах которого создавались самые разные идеологии на протяжении всей истории русской литературы. Например, тургеневский Базаров, тургеневское «Дворянское гнездо». Множество молодых людей оказались поглощенными этой идеологией, теорией малых дел.

Или Чернышевский с его Рахметовым, с его неистовой революционностью. Или Достоевский, который в своих произведениях провозгласил формулу всемирного мистического русского начала, русского мессианства. Или Толстой, всю свою жизнь думающий о зле и о том, как его преодолеть. Теория непротивления злу насилием поражала воображение современников.

А книги советского проекта, эти первые грозные алые книги, которые сопутствовали русской революции? Книгами же завершался период перестройки, красный проект. Удивительно, но перед войной

Пушкин стал одним из самых читаемых и любимых советских поэтов. Пушкин оплодотворял предвоенное сознание своей силой, красотой, благородством, соединял человеческие чувства, подключал русское сознание, истощённое во время Гражданской войны и индустриализации, к источникам неувядающей силы, воли и красоты. Во время войны Пушкин боролся с Нибелунгами, Пушкин боролся с Аненэрбе, Пушкин боролся с той оккультной силой фашистской Германии, с помощью которой Гитлер хотел мобилизовать свой народ. И Пушкин одолел. Можно считать, что знамя над Рейхстагом вместе с нашими пехотинцами водружал и Александр Пушкин. Сегодня литература по-прежнему является носителем идеологии, по-прежнему является территорией, на которой происходят очень грозные, яростные схватки.

Одна часть литературы, либеральная, с сильными по своей форме, эстетике писателями, поет несчастного и замученного государством человека, отрицает примат государства. Другая, патриотическая литература, напротив, стремится воссоздать потерянное в 1991 году государство, ратует за энергию человека, который, преодолевая все трудности, сложности, служит своей Родине, своему государству.

Крым явился рубежом, который рассек нашу литературу. Либеральные художники отрицают Крым, отрицают воюющий Донбасс, отрицают донбасское восстание. А патриотические писатели ездят в Крым, в Донбасс, создают произведения об ополченцах, которые на своих блокпостах защищают высшие идеалы человечества. И сегодня литература является источником идеологии.

Государство не может быть равнодушно к этому. Государство пользуется этими результатами. Я убежден, что чем бы ни кончилась эта либерально-патриотическая дискуссия, но в её недрах рождается идеология справедливости — справедливости, о которой мечтает мир, которую взыскует страдающее от несправедливости человечество. Справедливости, о которой во все свои периоды говорила и пела великая русская словесность.

Благоговение перед жизнью[118]

Сегодня в России трудно, худо: идёт кризис, закрываются предприятия, летят вверх цены на еду. Народ, пережив воодушевление и встретив восход