Шрифт:
Закладка:
Неровность вычурная крыш
Течет за горизонт
Семнадцатый квартал. Париж.
Чуть вздрагивает зонт.
И женщина французская,
Серьезна и мила
Спешит сквозь утро тусклое,
Должно быть проспала.
И тем, кто встретится ей улочкою узкою,
Не догадаться — здесь у всех свои дела —
Она хоть бывшая, но подданная русская,
Она такая же москвичка, как была[105]
— Откуда ты знаешь, где находится моя парижская квартира? — удивляется Катя.
— Просто посмотрел на карту, и выбрал название, подходящее по размеру. Тем более, что в реальности, в Париже не кварталы, а округа.
— Ох, подозрительно много совпадений! Юра, для тебя вообще загадки в мире существуют?
— А как же! Целых две: почему в небе звёздочки частые, и почему я такой добрый при моей-то нелёгкой жизни. Другой на моём месте давно бы всех убил, один остался.[106]
Ребята смеются, для них это просто фраза, а для меня цитата из произведения про попаданца, шляющегося по временам туда-сюда. Книга Михаила Успенского «Там, где нас нет» ещё не написана, и, скорее всего не будет написана, а жаль. Может «переписать» её, выкинув глупые антисоветские отсылки и намёки? Роман-то сам по себе великолепный, достойный того, чтобы он не затерялся в складках коллизий неслучившейся истории.
— Юра, я перечитала «Собор Парижской Богоматери», сделала для себя портреты и характеристики всех персонажей. Ты не передумал сотрудничать со мной?
— Не передумал. А ещё решил, что из тебя выйдет прелестная Эсмеральда, из Антона Феб, а из Серёжи Фролло. Как ты думаешь, мы способны собрать самодеятельную труппу и поставить студенческий спектакль?
— Себе ты оставляешь роль Квазимодо?
— Ага! Главное, что мне даже грим не понадобится.
— Шутник! Юра, я ради этого спектакля переведусь из Сорбонны в МГУ. Как ты думаешь, советские власти мне разрешат?
— Почему нет? У нас учатся разные люди, граждане Франции тоже бывают. А на каком курсе ты учишься?
— Уже на втором! Юридический факультет.
— Я вижу, что ты большая девочка!
— Тогда пойду, надо начинать хлопоты с переводом. Дам указания моему поверенному в Париже, а сама узнаю об условиях перевода здесь.
— Хочешь, мы тебя отвезём на машине? У Антона «Запорожец», мы там прекрасно разместимся. Заодно возьмёшь мои наброски по либретто.
Уже в машине, разместившись вместе с Катей на заднем сиденье, спрашиваю:
— Катя, а твои родители не будут возражать против твоего перевода в Москву?
— Не будут. Мама считает, что жизнь в СССР безопаснее, чем во Франции. Она долго жила в Ленинграде, когда папа служил во французском консульстве, а потом в Москве, в посольстве.
— А папа?
— Папы нет, он погиб. Вооруженный налёт на банк в Монтрё, где он в этот момент закрывал аккредитив.
— Прими мои соболезнования, Катя.
Катя благодарно пожимает мне руку, и до самой гостиницы не отнимает её.
* * *
— Юрий, ты подойдёшь к телефону или тебе принести аппарат? — кричит из прихожей Сергей.
— Ну ничего себе сервис! Ладно, я выйду. А кто звонит?
— Дин Рид.
Принимаю трубку у восторженно сопящего Сергея.
— Абонент у аппарата!
— Здравствуй, брат! — звучит в трубке весёлый голос Дина — Ты обещал присутствовать на нашей с Ириной свадьбе. Готов ли ты?
— Рад слышать тебя, братишка! К хорошему делу я всегда готов! Но остаётся вопрос, Дин: где и когда будет свадьба?
— Свадьба будет в Москве, но с местом мы ещё не определились.
Тут мне вспомнились постперестроечные сплетни о Галине Брежневой и её гулянках в ресторане «Прага». Уж не знаю, насколько верны сплетни, но то, что дочь генсека отрывалась в непростом месте, выглядит логичным.
— Дин, я слышал, что в ресторане «Прага», расположенном на Арбате, есть шикарные зимние сады, рекомендую арендовать один из них.
— На Арбате… Зимние сады… — в голосе Дина послышалось сомнение — Думаешь, получится арендовать?
— Ясное дело, что получится, другой вопрос, что заказывать надо заранее. Мало ли какие там намечаются мероприятия.
— Хорошая мысль, Юрий. Согласен, это хорошая идея, думаю, что Ирина согласится.
— Вот и прекрасно. Когда планируете свадьбу?
— Двадцать шестого августа, как раз будет суббота, для всех удобно.
— А где будете расписываться?
— Расписываться? Я понял! Регистрировать брак? Разумеется, в лучше дворце бракосочетаний Москвы, Грибоедовском ЗАГСе.
— Во сколько?
— Назначили в полдень, в двенадцать часов.
— Отлично! Я обязательно буду. И нескромный вопрос: какой бы ты хотел получить подарок?
— Действительно нескромный вопрос. Ты знаешь, что я всегда жду от тебя — песен.
— Песни есть, и если постараться, получится полный альбом.
— Вот и хорошо. Что до подарка, то лучше выбрось его из головы. Мы с Ириной ждём тебя не ради подарка, а потому что ты мой побратим и наш общий друг.
— Дин, спасибо за добрые слова.
— Скажи, Юра, ты придёшь один или с девушкой?
— С девушкой. Её зовут Катя Траутманн, моя однокурсница. Она раньше училась в Сорбонне, а потом перевелась в МГУ.
— Вот и отлично что ты будешь с парой, мне нужно знать количество гостей.
* * *
— Катя, у тебя на двадцать шестое число что-то запланировано? — вернувшись в комнату, спросил я подругу, которая, как завелось за последний год, находится в моей квартире. Сейчас она сидит за моим столом и штудирует высшую математику.
— Нет. У тебя есть предложение, как провести время?
— Да. Дин и Ирина приглашают меня на свадьбу, предлагаю тебе совместный поход.
— Ой! Времени осталось всего ничего, успею ли я приготовиться?
— Да уж… — скептически тяну я — Парижанке нечего одеть.
— Ты Юра глупый, как все мужчины. Разве ты не понимаешь, что на такое знаковое событие я не могу прийти в том, в чём однажды где-то была?
— А кто же тебя увидит?
— Нет, Юра, ты безнадёжный балбес. Когда фильм об этой свадьбе покажут на всех телеканалах Европы, а главное на Телевидении ORTF Один, Два и Три, все сразу увидят, что я появилась на светском мероприятии хуже чем голышом — в каком-то старье.
Внимательно присматриваюсь к Кате, и вижу, что при вполне серьёзной мине в её глазах пляшут чёртики.
— Дразнишься, да?
— Ну конечно! Платье у меня есть, а вот у тебя приличного
