– Хорошо. – Вздохнула девушка, выполняя наставления.

– Вы же, мистер Кречетски, просто снимите верхнюю часть одежды. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы стоять в ногах у мисс Грей, чтобы передавать вашу энергию ей.

– Просто Павел. – Произнёс парень, уже уставший от этого «мистер Кречетски» от довлеюще более старшей особы.

– Как скажешь, Павел. – Кивнула Древняя в тот момент, когда из-за ширмы вышла одетая в невесомую накидку вроде тоги Джинн.

– Готовы? – Спросила женщина, на что Джинн только кивнула, слегка подрагивая. – Тогда приступаем. Ложитесь, мисс Грей. Павел, встань вот в тот круг. Хорошо. Начинаем!и руки Древней начали вычерчивать прямо в воздухе ключ-активатор ритуала, пока из её ступней постепенно стала вытекать магия, заполняющая контур ритуального круга.

Магия устремилась в тело Джинн, постепенно проникая под кожу. Её фигура покрылась потом, стала мелко подрагивать, а под кожей и тогой словно бы засветился потусторонний свет. Когда кожа на её лице стала стремительно бледнеть, Древняя взмахнула кистью, от чего между малым кругом, в котором стоял Павел и большим, в центре которого находилась кушетка с лежащей на ней Джинн, образовалась неровная бело-зелёная линия, что рассыпалась в конце на искорки, которые всё так же впитывались в тело Джинн, от чего её состояние улучшилось а с лица пропала бледность.

Павел же почувствовал, как постепенно устаёт. Это чувство было странным. Само его тело, казалось, не ощущало усталости, но вот разум и что-то совсем эфемерное, на грани между материальным и нереальным, стали чувствовать истощение своих сил.

В тот момент, когда Павел начал опасаться того, что его энергии может не хватить до окончания ритуала, из тела Джинн, словно проходя сквозь кожу, высвободилась проекция горящей птицы, похожей на сокола. Она пыталась сперва вернуться в тело девушки, но, когда поняла, что не может этого сделать, обратила внимание на Древнюю, которая продолжала поддерживать ритуал, который ещё не был завершён. Феникс ринулся к ней, надеясь вывести волшебницу из строя, но у него это не вышло – он напоролся на невидимую преграду. Несколько раз ещё ударившись об неё, Феникс обратил внимание уже на парня, что стоял внутри охранного контура и был доступен, на первый взгляд, для древнего духа. Он ринулся к фигуре Павла, от чего тот проявил некоторое беспокойство, и впился своим клювом в его грудь. Всё тело парня тут же пронзила боль, но продлилась она недолго. Древняя усилила напор своего заклинания, и Феникс был отдёрнут от тела Павла, оттянутый к горящей ало-оранжевой звездой гексаграмме, в которой и исчез, после чего ритуальный круг рассеялся, а парень свалился на каменный пол, словно мешок картошки.

***

– Учитель, что могло с ним случиться? – Спросила у Древней Клара Мордо, одна из самых верных и преданных учениц Камар-Таджа.

– Феникс попытался найти себе новое вместилище в его теле. – Пояснила Древняя, водя руками над бесчувственным телом парня.

– Он тоже телепат? – Удивилась Мордо.

– Нет, ни в коей мере. – Покачала головой Древняя, продолжая диагностику. – Для Тёмного Феникса это был акт отчаяния. Мисс Грей была для него заблокирована, до меня он добраться не мог из-за защитного барьера, оставался лишь Павел.

– Разве это было не безрассудно – Оставлять там парня без защиты? – Спросила с некоторым укором чернокожая ученица.

– Если бы я создала барьер, то поток жизненной энергии от него к мисс Грей стал бы ещё более скудным, а это могло привести к смерти девушки и ещё большей ярости Феникса. К тому же, я рассчитывала на то, что человек без каких-бы-то-ни-было способностей к псионике не заинтересует его, но…

– Вы ошиблись. – Закончила за свою учительницу Клара.

– Верно. – Кивнула Древняя, поджав губы. Ошибаться было неприятно. Старики в принципе неохотно признают свои ошибки, а уж такая древняя личность, как она, делали это ещё более неохотно.

– А что Феникс пытался сделать? – Поинтересовалась Мордо, продолжая помогать Древней.

– Я не могу говорить с полной уверенностью, но могу предположить, что Феникс рассчитывал насильно сделать из парня псионика, чтобы сделать его хоть сколько-то более подходящим вместилищем, чем он был. После, скорее всего, он бы попытался вырваться и найти более подходящее ему тело. Скорее всего, снова попытался бы завладеть мисс Грей, либо же переключился на её учительницу, Профессор Ксавье. Может, стал бы искать ещё каких-нибудь мутантов, вроде той же Эммы Фрост.

– А теперь он где? – Уточнила Мордо.

– Я отправила его в его измерение – пылающую комнату. Там он переродится и очистится от пагубного влияния, что было на него оказано, пока он был слаб. Когда он вернётся, он перестанет быть агрессивен к жизни. Павел же… он будет жить, это так, но сможет ли его сознание выстоять после того, как сама квинтэссенция псионической энергии мультивселенной ударила по нему? Наша же задача – помочь ему не уйти во тьму забвения.

***

После того, как для Павла погас свет, он оказался в кабинете, обставленном в старом, викторианском стиле. За окном кабинета, казалось, был непроглядный туман. Были видны очертания облетевшего осеннего клёна, что расплывались из-за туманной дымки. Или, если проводить аналогии со староанглийским стилем кабинета, это был смог?

Стены представшего перед ним помещения были обклеены или обиты тёмно-зелёной тканью без узоров. Да они и не нужны были – большая часть стен были закрыты книжными шкафами из тёмного, морёного дуба. Из того же материала был массивный стол, на котором стояла зелёная лампа, чернильница с полным письменным набором, часы, что мерно тикали, отмеряя время, стопка чуть желтоватой бумаги, револьвер и открытый кейс с курительной трубкой, табакеркой и принадлежностями для раскуривания и ухода за сиим девайсом. На стене по правую сторону относительно стола висела композиция, составленная из английского щита, двух перекрещённых сабель, двух мушкетов, направленных в разные стороны и кинжала, что висел вертикально ровно по середине щита. Под ней располагался камин, в котором потрескивали сухие головешки.

Самой же главной частью кабинета был, судя по всему, его хозяин – человек, что сидел в массивном кресле, обитым всё тем же зелёным бархатом, за столом. Он что-то писал на бумаге перед ним, изредка посматривая на кейс с трубкой.

Самым удивительным для Павла было то, что был хозяин кабинета