один из тяжелых защитников впечатывал меня в борт раненой стороной, весь воздух покидал мои легкие. Джош тоже играл, что было еще одним отвлекающим фактором. Ублюдок не осмеливался смотреть мне в глаза с того дня на вершине скалы.

Мы играли хорошо, но шли на равных, и я был не в своей тарелке. К концу первого периода мы проигрывали на два очка.

Первый перерыв пролетел незаметно, и мы приступили ко второму периоду. Я бился о борт чаще, чем мог сосчитать, и терял энергию. Слишком многое зависело от игры. Давление нарастало, и я задыхался. А может, дело было не в давлении, а в том, что я терял рыжеволосую девушку, которая держала мое израненное сердце в своих маленьких ручках. Боль в боку также усиливалась. Когда пришла моя очередь для смены, я с благодарностью отъехал к краю катка и опустился на скамейку запасных. Джош последовал за мной, и у него не было выбора, кроме как сесть рядом со мной. Мы вообще не говорили о том вечере в трейлерном парке Блэк Лейк.

— Думаю, я могу отвлечь их левого защитника. Он большой ублюдок. Они не будут этого ожидать, и это даст тебе возможность прорваться, — внезапно сказал мне Джош.

Я повернулся к нему, удивленный его словами.

Он кивнул.

— Это сработает, и, как только сравняем счет, мы сможем изменить ход игры.

— Неужели ты так сильно хочешь выиграть? Ты же в курсе, что скауты здесь, чтобы посмотреть на меня? Я думал, что сегодняшний проигрыш тебя вполне устроит.

На челюсти Джоша дрогнул мускул, и он покачал головой.

— Это не я. Это не тот человек, которым я хочу быть… В общем, я не силен в извинениях, и когда только затевал все это дерьмо, точно не был ни в чем виноват перед тобой, но сейчас я виноват, и это — мой способ извиниться. Если ты, конечно, этого хочешь.

Он повернулся ко мне и впервые с того вечера у дяди Джека встретил мой взгляд.

Во мне зародилось новое уважение к этому парню. Конечно, я все еще был зол как черт, но Лили хотела, чтобы это прекратилось, а этот урод, по сути, извинялся.

— Хочу. Давай сделаем это, — наконец ответил я.

Джош ухмыльнулся. Он выглядел как ребенок, когда улыбался.

— Тогда вперед. Кажется, на трибунах есть кое-кто, кто пришел сюда, чтобы увидеть твою победу, а не проигрыш.

— Ты ошибаешься. Ее здесь нет.

Джош мрачно усмехнулся мне.

— Ты уверен?

Что-то опасно обнадеживающее шевельнулось в моей груди. Я повернулся, но с того места, где я сидел, ничего не было видно. Нога подпрыгивала, коньки врезались в лед, пока я нетерпеливо ждал возвращения на каток.

Когда пришло время нашей смены, мы выскочили на лед. Я повернулся и посмотрел на тренерскую скамейку. Мой взгляд наткнулся на блестящие рыжие волосы, заставив сердце заколотиться.

Она здесь. Она приехала. Она не в Калифорнии. Мои мысли прыгали в голове, как провода под напряжением.

Лили только что пришла и как раз снимала стоя куртку, из-за чего её было легко разглядеть. Она замерла, когда ее глаза встретились с моими. Даже на расстоянии я почувствовал тот момент, когда она поймала мой взгляд на себе. Внезапно она сбросила куртку с плеч и обернулась. На ней был свитер Геллионов.

Мне потребовалась секунда, чтобы увидеть номер на ее джерси.

Это был мой номер.

На моей девушке был мой номер, и она пришла сюда не для того, чтобы смотреть, как я проигрываю.

Я был Кейденом Уэстом, и я ни за что на свете не собирался проигрывать на глазах у своей девушки.

Ни за что, блядь.

41. Лили

Я проделала весь путь до аэропорта, прежде чем мои ноги перестали слушаться. Мы припарковали машину и вошли в терминал. Мама в спешке катила оба наших чемодана вперед, в то время как я медленно шла позади нее.

Мои мысли были заняты Хэйд Харбор Хай и сегодняшней игрой.

Я думала в том дневнике и словах в них, которые проникли в мое сердце и пустили корни.

О моей лучшей подруге, которая отчаянно хотела, чтобы я была рядом с ней в университете.

Об отце, который всю жизнь упорно трудился, чтобы продвинуться в тренерском мире, и, возможно, наконец-то добился этого. Он хотел работать в УХХ и быть рядом со мной. После того, как я увидела дом детства Кейдена, казалось ужасным обижаться на родителей за слишком сильную любовь.

Но больше всего, мои мысли и сердце были заняты парнем, который украл его, — пылающим клубком гнева и эмоций, единственным человеком в моей жизни, который когда-либо видел меня, изнутри и снаружи, каждую частичку, и все равно любил.

— Пойдем, мы рано вылетаем, а я еще хочу заглянуть в кое-какие магазины. — Мама суетилась, пока мои ноги двигались все медленнее. — И я должна позвонить твоему папе, чтобы пожелать удачи перед игрой.

Я подумала о ледовой арене Хэйд-Харбора, освещенной так, как бывает только в ночь игр, с толпящимися болельщиками, одетыми в черное и фиолетовое, и общей атмосферой хаоса и волнения в воздухе. Мне бы очень не хватало быть частью этого. Я не хотела скучать. Действительно не хотела.

— Ты же знаешь, каким бывает твой отец, — продолжала мама. — Он так волнуется из-за сегодняшнего вечера и скаутов. Для Кейда это тоже очень важный вечер.

— Ты привязалась к нему, да? — поинтересовалась я.

Она кивнула и пожала плечами.

— Он так старается с нами, такой вежливый и услужливый. Видно, что ему не на кого было равняться в жизни. Что у него не было никого, кто относился бы к нему с уважением. Мне нравится этот парень, но не так сильно, как тебе. — Она бросила на меня косой взгляд.

При этих словах я виновато подскочила, и мои щеки мгновенно покраснели.

— Что ты имеешь в виду?

Мама лишь ухмыльнулась мне.

— О, милая, Кейден, может, и обходительный с нами, но то, как он смотрит на тебя, не оставляет сомнений. Ты ему нравишься, Лили. Я бы сказала, что он влюблен по уши.

Я уставилась на нее, потеряв дар речи.

— Конечно, если он поступит в УХХ, а ты останешься… я могу представить вас двоих вместе. Вы были бы милой парой, — сказала она невинным тоном. Она явно понятия не имела, что происходило под ее крышей, и просто считала, что Кейден невинно влюблен в меня. Она бы умерла, если бы узнала,