Шрифт:
Закладка:
- Вождь, вождь! - позвали Бизона.
- А? - развернулся он к двери, в которую ворвался посыльный.
- Бледнолицые, много, высадились в двух дневных переходах! - доложил тот.
- Накаркал ты, Пэйта! - Бизон поднял прислонённый к стене меч в ножнах. - Пошли, нужно собрать военный совет.
*Земли Высоких Людей. Территория несуществующего пока Плезант Плейса*
- Разобьем здесь лагерь. - высокий усатый испанец в кирасе и морионе, воткнул в землю под ногами трость. - Завтра с утра пойдем дальше, к вечеру будем у этого мифического города, если карта не врёт.
- Да, господин. Будет сделано, господин. - склонился его слуга, пожилой мужчина непонятной внешности и национальности. С таким оттенком кожи и чертами лица, он равновероятно мог быть и испанцем, и итальянцем, и метисом, кем угодно.
Начался процесс остановки обоза, который был высажен день назад на удобном пляже, откуда решено было идти пешком. Корабли будут ждать посыльного, чтобы прибыть к захваченному городу.
То, что город будет взят, испанец не сомневался. Не даром он аделантадо(1) Луис Давила, внук самого Педрариаса Давилы, который самого Писарро на инков отправлял. Чей отец Эрнандо де Сото, сгинувший в землях дикарей далеко на севере.
Луису очень сильно повезло, что обнаружился этот город, который, если верить байкам ходящим среди солдат, является одним из пресловутых семи «золотых», которые испокон веков стоят на этом континенте и ждут, как бы их кто-то захватил. До обнаружения этого города никто не собирался никому давать титулов аделантадо и отправлять экспедиции куда-либо. Очень удачно Луис узнал об этом городе, о планах Прелата Гавриила на него. Вовремя поднесенные мешочки с золотом, нужные слова и аделантадо становится Луис Давила, а не какой-то там внук Писарро, пусть и тоже потомок достойного рода конкистадоров, но совсем не годный для опасных экспедиций. Луису показалось, что тот даже вздохнул с облегчением, когда объявили не его. Впрочем, каждому своё.
Теперь, спустя три месяца подготовки, сборов и путешествия, они высадились на враждебном берегу. В голове Давилы уже сформировались планы, куда он потратит награбленное золото. Пусть у него присутствовал здоровый скепсис, касающийся несметных сокровищ, но то, что кое-какие богатства в городе быть должны, не подлежало сомнению.
Почему-то мелькнула шальная мысль устроить укрепления вокруг лагеря, на манер старых романских легионов... но была отброшена. Дикари не осмелятся напасть ночью, это требует высокой организации, дисциплины, чтобы иметь хоть какую-то эффективность. Да и потом, они банально могут не знать об их приходе, спокойно засыпая в темноте хибар и халуп. Да и кто нападёт на полторы тысячи человек, из которых пять сотен идальго?
У Луиса есть пушки. Ядра, чтобы разбить примитивные дикарские стены, картечь, чтобы проредить их дикарскую толпу, когда они в отчаянии побегут в самоубийственную атаку. Всё как у Кортеса, слишком сложно быть не должно.
Под такие успокаивающие мысли, Давила уснул в своём шатре.
Снился сон, как он возвращается в Гавану на набитом золотом галеоне, ему дают титул губернатора захваченных земель, он грабит местных дикарей, те несут ему золото, самостоятельно и с энтузиазмом. Прекрасный сон, который был прерван криками и паникой.
Луис выхватил рапиру и выбежал наружу.
В лагере творился форменный бардак. Люди бегали кто куда с факелами, кто-то поджег палатку, стреляли в лес из аркебуз, артиллеристы уже разворачивали пушку в сторону леса.
- А ну прекратить! - заорал во всё горло Луис. - Что за бардак тут происходит?!
- Господин аделантадо... - подбежал слуга. - Дикари напали на наш лагерь!
- Где эти дикари? Вы тратите зелье на кусты и деревья! Прекратить огонь!!! - начал багроветь конкистадор.
Сержанты начали организованно утихомиривать стрелков и паникующих обозников. Ажиотаж спал и всем стало ясно, что никто не нападает. Но вот девятнадцать трупов говорят об обратном.
- Как они погибли? - спросил Луис, когда их собрали в один ряд.
- Пятеро сгорели в палатке, которую случайно подожгли, один напоролся на своё копье, остальные были убиты стрельбой из кустов. - доложил слуга, протягивая что-то Луису. - Пули непонятные, тяжелые и длинные.
- Дай сюда! - конкистадор взял в руку смятую свинцовую пулю, в кавернах которой остались куски плоти неудачника, которого она пробила навылет.
Свинец, обычный свинец. Основание пули превратилось в розочку, но носик и середина тела сохранились в относительной целости.
- Встречал ли кто-нибудь что-то подобное? - оглядел собравшихся идальго Луис.
- Никогда...
- Дивно...
- Я видел длинные пули!
- Кто это сказал? - оживился Луис.
- Мануэль Тартилья. - представился виденный несколько раз Луисом солдат. Не идальго, вроде наемничал в Старом свете. - Работал в мастерской в Толедо, мастер пытался улучшить пули, чтобы их не болтало в полёте. Пытался делать их длинными, но они летали ещё хуже, чем короткие, поэтому он бросил это занятие.
- Видимо, зря бросил... - прокомментировал кто-то из толпы.
- Она кирасу насквозь пробила...
- Разговоры! - остановил намечающуюся волну разговоров Луис. - Кто может мне сказать, как это началось и где в это время были караульные?
- Я! - шагнул вперёд Диего де Коэлья. Идальго, из знатной семьи. - Караульный поднял тревогу, когда открылась стрельба из кустов. Вспышки видели, основные потери мы понесли в первые секунды. Потом враги ушли, а неразбериха продолжилась.
- Понятно. - Луис недовольно оглядел присутствующих. - Усилить кара...
Грохот выстрелов прервал его. Семь человек вокруг него упали, руку обожгло болью.
На этот раз артиллеристы были оперативны и выстрелили в кусты картечью. Луис не дал вновь подняться панике, раздал нужные приказы, а затем направился в свой шатёр, чтобы ему перевязали рану. Пуля, пробившая грудь Диего де Коэлья, сильно ослабленная прохождением через всё тело, впилась в предплечье
