— Я уже видела их раньше.

— Где? — удивился Лукьян.

Ах, где.

— На свадьбе моей матери.

Глава 42

— Люди не всегда используют чары иллюзий для чего-то плохого. Иногда они служат для защиты.

— И от чего она планировала защищаться? От сборщиков налогов?

— У твоей матери были проблемы с налогами?

— У моей матери был бизнес. У любого бизнеса есть проблемы с налогами.

— Уверен, все не так плохо, как ты сейчас себе навоображала.

— Ты не можешь этого знать. Почему ты вообще ее защищаешь?

— Я ведь должен хорошо относиться к теще, я читал, что плохие отношения с матерью жены в наши дни едва ли не самая популярная причина для развода…

На этих словах мы с Лукьяном не сговариваясь выглянули из своего укрытия прямо за опрокинутой колонной и задумчиво поглядели на живой пример таких плохих отношений.

Что ж, о тайнах, которые от меня скрывали уже просто все кому не лень, можно было подумать и позже. Мне предстоял серьезный разговор с матерью, когда мы вернемся, но прямо сейчас стоило сосредоточиться на том, чтобы не разбить себе голову.

Повлияет это на меня или нет, в ударе будет очень мало приятных ощущений, в этом я совершенно уверена.

Пока обезумевший дух Акулины Андреевны шокировал жреца уже сформировавшимся в его голове образом счета на ремонт, то и дело вопя что-то неразборчивое, невеста шустро улепетывала по проходу, бросив свою мать на растерзание Емельяну Елисеевичу, который гонялся за, пусть и бессовестной, но определенно не самой быстрой женщиной в столице, размахивая саблей.

— Что ты с ней сделала?!

Мальва Мироновна попыталась обогнуть лавки, предназначенные для родителей молодоженов, и покинуть храм вслед за дочерью, но запнулась о длинные вытянутые ноги старшего графа Флорианского.

Он не последовал примеру других гостей, разбежавшихся кто куда, и гордо продолжал невозмутимо восседать на прежнем месте, окружив себя и жену тонким стихийным щитом.

Мальва Мироновна наградила его злобным взглядом и только чудом не осталась без головы.

— Научите своего сына манерам! — рявкнула она, заходя на новый круг вокруг бюста Луланы.

— Ты не хочешь вмешаться? — сварливо обратилась к нему графиня.

— Я мог бы, — сказал он, — что-нибудь сделать. Наверняка о воспитании детей пишут в книгах. И еще там, должно быть, пишут о том, как справляться с неупокоенными душами, злыми призраками… Даже жаль, что ни одну из этих книг мне не удалось прочитать!

Над нами пролетела побитая скамейка.

— Я голосую за то, чтобы мы вмешались в битву, — сказала я. — Прячутся только трусы.

— Я предпочитаю наблюдать, а не вмешиваться..

Я посмотрела на Лукьяна полным недоверия взглядом.

Да как ты можешь врать мне прямо в лицо?

— А если бы это была свадьба Платона? Тоже бы не вмешивался?

— Платону договорной брак не грозит…

Верно, граф Флорианский и сам оба раза женился по любви, так что и Платону он ничего иного не пожелает.

— … Платон вообще ни с кем не способен ни о чем договориться.

— Да с чего ты это взял?

— Он на медицинском?

— Нет.

— Вот именно.

Дух Акулины Андреевны продолжал свирепствовать.

— Что ты сделала с Акулиночкой?!

— Да ничего я с ней не делала! — крикнула Мальва Мироновна, запыхавшись она остановилась больше не в силах бежать, схватилась за ближайшую подвешенную к потолку корзину, стараясь не потерять равновесие, а после устало потерла глаза. — Я заплатила этим парсийским идиотам только за то, чтобы они недолго подержали ее у себя! Только, чтобы вы успели сыграть свадьбу! Кто бы ей потом поверил, начни она рассказывать об этом?

— Я бы ей поверил!

— Я же не знала, что она такая пугливая!

Мальва Мироновна в ужасе захлопнула рот ладонью и потрясенным взглядом посмотрела на задержавшуюся возле выхода из храма Дорофею. Щеки неудавшейся невесты раскраснелись в тон платью, а глаза блестели так сильно, что, казалось, она вот-вот расплачется.

— Ты что творишь? — зашипела Мальва Мироновна как рассерженная змея.

Мне показалось, что я увидела тонкие-тонкие нити, исходящие от пальцев Дорофеи прямо к губам ее матери.

Мда, мои галлюцинации прогрессируют.

Я помотала головой, и все снова вернулось в норму.

— Это ты что творишь? — всхлипнула она. — Как ты могла? Акулина… Акулина ведь была моей подругой! Что мне теперь делать?!

— Это был несчастный случай! Я же не могла знать, что у нее сердце не выдержит!

Люди говорили, что сердце Акулины Андреевны разорвало от ревности.

Никто никогда не думал, что причиной этому стал страх.

Никто не знал, что в этот момент она находилась на чужом корабле.

Корабле.

Я вспомнила сцену, в которой парсийцы выбрасывали кого-то за борт.

Была ли это Акулина Андреевна?

Почти наверняка — да.

Наконец жрецу надоело изображать из себя еще одну статую и он, прочитав короткую молитву, изгнал дух Акулины Андреевны из храма.

— Где корабль? — зло спросил у Мальвы Мироновны Емельян Флорианский, в последний момент остановив саблю в сантиметре от ее лица.

— Да уже отплыл… наверное, — запнувшись на середине предложения ответила она. — Или собирается. Точно. Они собирались отплывать после обеда.

— Не думаю, что они смогут, — сказал Емельян.

Воздух в храме стал влажным, как после дождя. Сквозь резные окна было хорошо видно, что небо потемнело и затянулось тучами. Завыл ветер.

Статуи в храме мягко засветились.

Особенно ярко горела та, на плаще которой сверкали жемчужины.

Успешно (смотря что понимать под успехом, конечно) закончив лишь первый курс академии, состоящий из общеобразовательных лекций мы не изучали проклятия на профессиональном уровне, не акцентировали внимание на используемых матрицах, не пробовали сплести свое собственное, но кое-что мы все-таки успели изучить.

Самыми непредсказуемыми считаются стихийные проклятия.

Они сплетаются на эмоциях и подкрепляются, как бы странно это не звучало, благословением бога-покровителя.

— Они никуда не уплывут, пока не извинятся. Пока не исправят то, что натворили.

Покровителем водной стихии был Бурияр. Он всегда с удовольствием отвечал на молитвы, в которых кто-нибудь мог куда-нибудь не доплыть.

От сгустившейся в зале магии было тяжело дышать.

Громыхнул гром, за окнами хлынул ливень.

И Емельян Флорианский стремительно покинул храм, даже ни на кого не оглянувшись.

Что ж, не удивительно, что призрачные парсийцы так испугались угроз Лукьяна, ведь их действительно когда-то наказал бог морей.

— Вот мы и нашли автора проклятия и, кажется, даже узнали условия освобождения от него.

— Что-то они не выглядят особо простыми.

— Ставка сделки — узнать как, а дальше уж пусть сами разбираются.

— Нет, не так, —