телескопов. Наблюдая этот Гигантский Мир, мы задаем себе вопрос — может ли быть так, что весь Город мертв, весь Остров мертв, и лишь в одном из городов этого Острова, в одном из домов этого Города, в одной из квартир этого Дома живем мы — люди Земли, а вся остальная Вселенная остается безжизненной? Может ли быть так, что крошечная песчинка Вселенной, на которой мы обитаем, служит единственным пристанищем разумной жизни? Подобные же вопросы задавали себе люди много веков назад, хотя их представления о Вселенной отличались от наших. Познакомимся, как изменялись взгляды на этот вопрос в течение столетий.

4.1. От античности до наших дней

Философия древняя советовала мыслить о дальних мирах, как бы принимая в них участие. В разных формах давались эти указания.

«Братство», 162

Изучение природы рождает и укрепляет в человеке веру в многочисленность обитаемых миров.

К. Фламмарион

Представления о разумной жизни во Вселенной, о Космическом Разуме пронизывают всю древнюю философию, пересекают пласты мифологической культуры и теряются где-то в глубинах доисторических времен, откуда до нас дошли легенды об Атлантиде и Лемурии, о Сынах Неба и Учителях человечества. Убеждение в обитаемости Вселенной, в множественности обитаемых миров было широко распространено в античном мире. Можно привести немало имен выдающихся античных мыслителей, принадлежавших к различным философским школам, которые были едины в этом убеждении: Анаксимандр, Пифагор, Анаксагор, Платон, Демокрит, Гераклит, Эпикур, Плутарх и многие другие. Часто они исходили из общих умозрительных представлений о беспредельности пространства, а также из идей гилозоизма и пантеизма. Хорошо известно высказывание греческого философа Метродора (V век до н. э.): «считать Землю единственным населенным пунктом в беспредельном пространстве было бы такой же вопиющей нелепостью, как утверждать, что на громадном засеянном поле мог бы вырасти только один пшеничный колос». Среди образованных людей Древней Греции подобные взгляды, по-видимому, были достаточно распространены.

Известный французский археолог XVIII века Жан Жак Бартелеми в своей книге «Путешествия молодого Анахарсиса по Греции» в форме легкого повествования нарисовал яркую и, по мнению специалистов, правдивую картину общественной жизни древних греков. Их взгляды о населенности миров Бартелеми вкладывает в уста верховного жреца храма Изиды:

«Верховный жрец Каллий, близкий друг Евклида, сказал мне после этого — толпа не видит вокруг населенного ею земного шара ничего кроме небесного свода, ярко освещенного днем и усеянного звездами ночью; это для них граница вселенной. Но для многих философов вселенная уже не имеет границ, для них она расширилась до таких размеров, перед которыми в страхе останавливается даже паша сила воображения. Сначала люди предполагали, что Луна обитаема. Затем было высказано предположение, что звезды тоже представляют собой миры и, наконец, что число миров может быть бесконечно, потому что ни один из них не может ни ограничить, ни охватить другого. Какой дивный путь открывается для человеческого духа! Для того чтобы пройти его, чтобы пройти через вечность, возьми крылья утренней зари и лечи к Сатурну, лети к небесам, расстилающимся над этими планетами: ты беспрерывно будешь встречать новые небесные тела, новые звезды и миры над мирами; всюду ты найдешь бесконечность, в материи, в пространстве, в движении, в численности миров и звезд, украшающих миры, и если ты будешь глядеть миллионы лет, то ты все-таки едва успеешь увидеть лишь несколько точек в беспредельном царстве природы. О! Какой великой представляется нам природа при этой мысли! И если наша душа действительно способна расшириться вместе с этой мыслью и каким-либо путем слиться с воспринятыми ею идеями, то каким чувством гордости должно наполнить человека сознание, что он проник в эти непостижимые глубины.

— Чувство гордости! — воскликнул я удивленно, — но почему же, досточтимый Каллий? Мой дух чувствует себя стесненным при виде этого безграничного величия, перед которым исчезает все остальное. Ты, я, все люди в моих глазах кажутся теперь крохотными существами в необъятном океане, среди которого владыки и завоеватели выделяются только тем, что они в окружающей их воде шевелят несколькими каплями больше, чем другие.

При этих словах верховный жрец пристально взглянул на меня; после короткого молчания он пожал мне руку и сказал: “Сын мой! Самое крохотное существо, начинающее познавать бесконечность, принимает участие в том величии, которое наполняет его удивлением”.

Сказав это, Калий удалился, а Евклид заговорил со мной о людях, которые верят в многочисленность миров, о Пифагоре и его учениках». (Фл., 1909, с. 33-34)[194]

Этот впечатляющий отрывок, рисующий взгляды просвещенных греков времен Платона, представляет собой позднейшую реконструкцию Бертелеми. Можно привести подлинные высказывания античных авторов. Одним из горячих приверженцев идеи множественности обитаемых миров был знаменитый римский философ и поэт Лукреций Кар, живший в I веке до н. э. Он считал, что видимый нами мир не единственный в природе. За пределами этого мира, в других областях пространства, над видимым звездным небом располагается невидимая вселенная. И в этой вселенной имеются другие миры и другие земли, населенные другими людьми и другими животными. И видимую, и невидимую вселенную Лукреций Кар считал материальными. В своей поэме «О природе вещей» он писал:

«Если волны созидающей материи в тысячах различных видов проносятся по океану беспредельного пространства, то неужели их плодотворности хватило только на создание земного шара и его небосвода? Неужели возможно, что за пределами видимого небесного свода мировая материя осуждена на мертвое бездействие? Нет и нет! Если творческие элементы из себя создали массы, из которых возникли небеса, воды и земля с ее обитателями, то эти элементы материи, несомненно, должны были и в остальном пространстве вселенной создать бесчисленное множество живых существ, морей, небес и земель; они должны были усеять вселенную мирами, схожими с тем миром, на котором мы несемся по волнам эфира. Всюду, где бесконечная материя находит пространство, в котором она может беспрепятственно проявить свои силы, она создает жизнь в самых разнообразных проявлениях, и если число элементарных частиц настолько велико, что всей жизни всех когда-либо живших существ не хватило бы для их подсчета, если созидающая природа снабдила эти элементы силами, которые они вложили в основу нашего земного шара, то те же творческие элементы непременно должны были создать миры, людей и жизнь также и в областях пространства, скрытых от нашего взора» (Фл., 1909, с. 20)[195].

Убеждение в множественности обитаемых миров было свойственно не только греко-римскому миру. Сходные представления содержатся в древнейших учениях Индии,