Тот же вахтёр «Лиры», хоть мы к завсегдатаям и не относились, распахнул дверь заведения с удивительной поспешностью и предупредительностью. Когда я изредка заходил сюда с Герасимом или Львом, ничего подобного не было и в помине.

— Миленько, — лаконично оценила то ли обстановку, то ли публику Инга, а потом её сильные пальцы ощутимо стиснули мой бицепс.

Бывшая одноклассница тут же опомнилась и убрала руку, решительно направилась к столику, за которым расположилась Лия и неожиданно — не Герасим, а Лев.

Вот это номер! Мне аж не по себе немного стало.

Впрочем, от Лии чего-то подобного вполне можно было ожидать. Сюрприз в её духе.

— Гера сегодня работает, я подумала-подумала и решила встречу одноклассников устроить! — объявила она. — Здорово, правда?

— Привет! — Инга поцеловала Лию в щёку и пожала руку Льву.

Тот отодвинул от столика её стул и поздоровался со мной. А я решил сгладить возникшую неловкость и отметил:

— Только Аркаши не хватает. Я его в прошлом августе последний раз видел.

— Он мне писал недавно, — поведал нам Лев. — Я так понял, их в столицу в марте перебрасывали, а сейчас они снова к охране Эпицентра вернулись.

— Ой, он на Кордоне? — удивилась Лия. — А в Новинск их отпускают?

Лев покачал головой.

— Не на Кордоне, дальше. И у них казарменное положение, увольнительных не дают.

— А у тебя с этим как? — поинтересовался я.

— Лев, ты тоже на казарменном положении? — удивилась Инга.

— Нет, просто в оперативном резерве, — пояснил тот с тяжёлым вздохом. — Так-то свободен в выходные, грех жаловаться, но из города никуда не выбраться.

— А ты куда-то собирался? — удивилась Лия. — В Зимск, что ли?

— Да нет, — качнул головой Лев. — Тут поближе.

Насколько я знал, он горел желанием составить компанию господину Горицвету, который по выходным проводил для своего ближнего круга выездные сеансы закалки тела, но ни одно из прошений руководством удовлетворено не было. Служебная необходимость и всё тут.

— И ничего нельзя сделать? — уточнил я.

— Отпуск возьму! — заявил Лев. — Два года в отпуске не был, не имеют права отказать!

Подошёл официант, а когда мы определились с выбором блюд и напитков, разговор в свои руки взяла Инга. Она уселась на любимого конька и принялась вещать о необходимости создания женских вечерних школ — началось всё с обсуждения недавнего постановления соврескома о всеобщем обязательном начальном образовании, ну а дальше пошло-поехало…

— Даже в городах всех детей пять лет учить школ не хватит, придётся новые строить, — отметил Лев, — а уж о деревнях и говорить нечего!

— Вот именно! — подхватила Инга. — Наше предложение…

— И ничего не «вот именно»! — перебил я её, решив выступить оппонентом. — В постановлении говорится об обучении детей обоего пола, ваши женские школы идут вразрез с политикой партии. Да и в принципе инициатива непроходная.

— Почему это — непроходная? — возмутилась Инга. — А как быть, если девушки в возраст постановления не попадают? Что тогда им остаётся, кроме как продавщицами и цветочницами работать да детей рожать?!

— Именно для этого им с переездом в Новинск и помогли, — парировал я. — И живут они тут куда лучше, чем жили бы на своей малой родине. Но я не об этом. Забудьте уже о женских вечерних школах! Говорите о необходимости развить инициативу соврескома по ликвидации безграмотности и требуйте организации вечерних школ. Не женских, а просто. И предлагайте начать реализацию проекта с Текстильки. А с эмансипацией так и будете впустую пороги обивать!

— И ничего это не эмансипация! — взвилась Инга. — Это забота о самых незащищённых и эксплуатируемых слоях населения!

— Эпатаж скорее уж, а не реальная забота!

— Петя, перестань! — потребовала Лия. — Ты такой вредный из-за того, что допуск к экзамену не получил?

Лев оторвал взгляд от Инги и уставился на меня.

— Серьёзно? — с удивлением уточнил он. — И на чём срезался?

— Да не срезался ещё, — отмахнулся я. — Просто дуракам половину работы не показывают. И преподавателям, которые к каждой мелочи цепляются, — тоже. Мне ж Пауку экзамен сдавать.

— А-а-а! — понимающе протянула Инга. — Он тебя из-за проекта гнобит?

Я кивнул, а там принесли красное вино, которое общим решением решили сегодня пить, ну и пришлось цедить эту кислятину, от которой аж скулы сводило. Остальным — нормально. Остальные привычные.

— Мы всё равно вынесем вопрос о женских вечерних школах на бюро институтской организации Февральского союза молодёжи! — вернулась к прежней теме Инга. — А нужно будет — так и на горком выйдем!

— Отказывайтесь от эмансипации! — продолжил настаивать я, но без толку.

Так весь ужин эту тему и мусолили, будто поговорить больше не о чем было. Правда, это просто у меня вечерние школы уже в печёнках сидели, остальные прекрасно время провели. Счёт тоже нисколько не порадовал, как и предложение Льва скинуться и заплатить за барышень. Для почти безработного меня сумма набралась немалая, но, когда Инга ожидаемо взялась протестовать, именно я чисто из принципа срезал её очередным упоминанием чрезмерной эмансипации.

— И что в этом плохого? — возмутилась она.

— Не нужно впадать в крайности, — посоветовал я, доставая бумажник.

На улице уже стемнело, было по-прежнему жарко и душно. Лия вроде бы в шутку заикнулась о поездке на пляж, и Лев эту идею горячо поддержал, а вот Инга восприняла предложение предельно холодно, пусть и решительным отлупом не ответила, лишь сказала:

— В другой раз.

— Тогда приглашаю в гости! — позвал нас к себе Лев, и уж тут повода отказаться не нашлось.

Да я ничего против и не имел. Настроение было ни к чёрту. Впрочем, не у меня одного. Когда мы поднялись на верхний этаж, и прошли в просторную гостиную, Инга не удержалась от ехидного:

— Богемненько!

Лев смутился, но за словом в карман не полез.

— Зато для танцев места полно!

Лия при виде здоровенного лакированного короба радиоприёмника взвизгнула от восторга, включила его и взялась крутить ручку настройки, возилась с ней до тех пор, пока не отыскала волну с музыкой. Но танцевать мы не