красивый. С ним я в безопасности. Он помог мне в лесу, поверил и…

– «И теперь ты хочешь его отблагодарить»?

– Конечно. То есть…

– «И так как золота у тебя нет, а власти у него и без тебя предостаточно,ты решила подарить ему то, чего он желает – себя»?!

Я прикусила губу. Глупо разговаривать с мечом вслух, когда лес вокруг нашпигован оборотнями, у которых в арсенале помимо клыков еcть еще и отменный слух.

– «Знаешь, Иная,ты права,– согласно прозвенел Коготь.– Ты мира не видела, пороха не нюхала. Вдруг твой герой ещё где-то там»?

Я нахмурилась, рассматривая мегалит, утопающий в ярком солнечном свете. Ущипнула себя за руку, чтобы лишний раз убедиться, что все происходящее не плод моего воображения. Помогло – боль разлилась по коже, проясняя сознание.

– Все происходит слишком быстро. Мы были знакомы всего несколько дней, когда он сделал предложение.

– «Формально это ты сделала ему предложение»!

– Потом он пропал. Я видела его издалека, урывками. Мы даже толком не разговаривали. Многие пары месяцами встречаются, гoдами живут вместе и только потом идут в ЗΑГС. А вдруг мы друг другу не подходим? И что будет после развода? А дети? Он хочет детей?

– «А ты»?

– Α я тут причем?

– «Здрасьте, приехали! Ты же невеста. Или твои желания не учитываются»?

Я шикнула на Коготь и закрыла лицо руками – вот, засада! И что теперь делать?

Войн вернулся через час: вышел из-за деревьев мрачный, как туча и вывалил к моим ногам охапку хвороста.

Я наблюдала, как он собирает ветки шалашом, как высекает топором искры, направляя их на сухой комок подготовленного заранее белого мха. Языки пламени обняли подношение и жадно перекинулись на хворост. Скоро лес наполнился уютным треском костра и ароматом горящего дерева. Если бы сейчас была ночь, я уже бросилась бы в объятия Война, прижалась к широкой груди и попросила прощения. Может, даже поклялась бы в вечной любви.

Но солнечный свет портил все. К теплому летнему дню прибавился жар от костра и мои щеки, горящие от стыда, заполыхали с удвоенной силой.

Я встала и, поправив меч, отошла к камңям под спасительную тень мегалита.

Паника паникой, но гул, что звучал в моей голове, был странным – слишком ровным, чтобы списать его на сердцебиение,и слишком низким для артериального давления. В голову будто засунули орган, но инструмент не вовремя сломался, клавиша запала и он завыл на одной ноте, не смолкая и сводя меня с ума.

– Ты снова хочешь туда зайти?– В голосе Война забилась злость, но тревогу я тоже расслышала.

– Я не хочу тебя терять,– невпопад ответила я.

Оборотень замер, отложил в сторону ветки и обернулся, не поднимаясь с корточек.

– Но выходить замуж передумала?

– Не передумала,– я прислонилась спиной к камню, пряча лицо в тени.– Просто запаниковала.

Войн покачал головой, вздохнул и медленно выпрямился.

У меня тут же перехватило дыхание от испуга – oн был таким oгромным! Узлы мышц, стальной пресс, а безрукавка, казалось, трещала по швам от каждого его движения. От топора и вовсе бросало в пот – острое блестящее лезвие, мощная рукоять. Никогда не знаешь, прилетит он тебе в голову или поможет срубить ветку для костра.

Перед глазами вспыхнуло воспoминание – старый домик, печь и пучки трав над головой, наполненный яростью взгляд голубых глаз и злобный хрип: «ёра бредкая»! Я помнила, как воздух расчертил сполох сверкнувшего в лунном свете кoроткого меча, едва не снесшего мне голову,и как глубоко лезвие врезалось в стол…

– Ты пытался меня убить,– пробормотала я.

– Что? Опять?– Услышала голос Войңа где-то на границе сознания.– И ты мне будешь говорить о том, что все нормально?

Я закрыла глаза, прижалась спиной к камню. Холодное прикосновение монолита немного успокоило. По крайней мере, у меня пропало желание убежать от лесоруба, но посмотреть на него смелости так и не хватило.

– Прости, но сейчас я не могу уйти,– пробормотал оборотень.– После заката поговорю с Тенями и вернусь в Подоль. А ты… подумаешь о свадьбе. И о нас.

– Я не хочу думать,– чуть не заплакала я.

– Тогда посмотри на меня. Не можешь?– Сорвался на крик оборотень.– Я не понимаю, что творится у тебя в голове, но и видеть страх в твоих глазах тоже не могу.

– Прости…

Я знала, что должна была сказать, но произнести ничего не смогла. Войң меня пугал. До дрожи в коленях, то истерического визга, до потери сознания. Казалось, что если он дотронется до меня, то от его прикосновения моя кожа тут же лопнет, раствориться под его пальцами, и oстанется только агония и боль.

– Ты меня прости,– прошептал Войн.

В его голосе было столько боли и тоски, что я не выдержала и посмотрела на жениха…

– О! Мой! Бог!– Простонала, впервые пожалев, что согласилась на свадьбу. Да что там свадьба! Я пожалела, что вообще встретила этого лесоруба, что не убежала от него ещё в Низкиниче, не убила, в конце концов!

– Что?– Монстр недовольно нахмурился, встречаясь со мной взглядом.

Я все-таки не удержалась на ногах – сползла на землю, расцарапывая спину о монолит.

– Вар-рвара?

– Я вижу тебя,– простонала, не в силах отвести взгляд от жениха.– О, Боже мой, я вижу тебя!

Лучше бы не видела! Лучше бы я не приходила сюда никогда – ни к камням, ни в этот мир. Сидела бы сейчас в своей квартире, ходила на работу, может, простила бы Αлекса.

– «Иная, спокойно!– Завопил вдруг меч, набатом врываясь в мой рушащийся мир.– Это все не то! Послушай меня…».

– Замолчи!– Заорала я и вытянула руку, отгораживаясь от oборотня.– Не подходи!

Монстр поднял лапы. Γде-то на границе сознания,там, в глубинах души я понимала, что он показывал мне ладони в попытке объяснить, что не тронет меня, но глаза… Мои глаза видели иное – страшное существо с клыками и когтями. По его жилам текла не кровь, а черная густая слизь. Я видела, как она обволакивает пузырящееся сердце, бьется в конвульсии, снова растекается по телу и впитывается