Шрифт:
Закладка:
К своему лагерю я вышел уже, когда окончательно стемнело. Лайки были тут, молодцы, не бросили мое имущество, я тут лодку и сидор оставил, так что решил отблагодарить их. По пути тетерева подстрелил и нес в левой руке, немного, но хоть мясной бульон будет. Разведя костер, я подвесил котелок с водой и спустился к берегу, там ощипал и распотрошил добычу, ну а когда вода закипела, побросал внутрь мяса, нарезал уже, ну и остаток крупы бросил, горсть было, но хоть это. После ужина, прежде чем собакам дать, сначала остудил в воде реки котелок, потом разлил по мискам, с кусками мяса, и только тогда, укрывшись курткой, уснул на берегу, рядом с костром. Ну а лайки устроились рядом.
Часам к десяти утра я нашел, где высадились немцы, и только глухо ругался. С парашютами облом, судя по следам колес, самолет совершил посадку на этой лесной поляне, развернулся и улетел. Не было парашютов. Так что мы с лайками не солоно хлебавши вернулись к лодке и, забравшись в нее, отплыли. Зря день только потерял, знал бы, мог и вчера поздно ночью вернуться. Мама, наверное, тревожится, опаздываю, вчера обещал быть. Зря не послушал, как диверсанта допрашивают, так бы и узнал, что их высадили, а не сбросили. Завтра воскресенье, новоселье справлять планировали, да и знакомиться с классом и классной руководительницей будем. Сначала последнее, а потом вечерком и новоселье справим. Должно дня хватить. Кстати, а завернем-ка к тем складам. Зайцев набьем. Чтобы было чем завтра гостей угощать.
Сказано – сделано. Настрелял семь зайцев, хорошее место, с их тушками и вернулся к лодке, тут километра полтора до реки было идти. Правда, все лесом, но ничего сложного, лес я любил.
Забросив добычу в лодку, положил винтовку, я ее уже в чехол убрал и осмотрелся. Воды реки чего и кого только не несли. Задумавшись, а не искупаться ли мне, решил, что окунусь, когда вернусь домой. Тут и добычу побыстрее доставить надо, ну и своих успокоить. Как вдруг, я уже в лодку забрался и, устроив лаек, оттолкнулся веслом от берега, отходя от него, прозвучал гудок катера, что шел в сторону Москвы.
Удивленно обернувшись, я рассмотрел знакомую фигуру, да и лицо тоже уже видел. Лабухин, насколько я помню, помощник редактора на радио. Что-то там за музыку отвечал, вроде поиском молодых талантов занимался. Катер был вроде экскурсионного, по размерам вроде моего баркаса, рулевой, что стоял у штурвала, по знакам Лабухина повернул катер и на небольшом ходу подошел ко мне.
– Саша, голубчик, ты же обещал, что как прибудешь в Москву, сразу дашь о себе знать. Я жду-жду, а звонка все нет.
– Ну во-первых, здравствуйте, Константин Львович. А во-вторых, дела так закрутили, что просто нет времени, однако сейчас свободен. Только домой надо заскочить, новоселье завтра, дом мы приобрели, вот дичи настрелял. Э-э-э, силками наловил.
– То, что свободен, просто отлично. Тогда давай сразу к нам, я буду на рабочем месте. Адрес помнишь?
– Конечно, на Тверской. А это новые дарования? – кивнул я на двух девчушек лет возьми, близнецов, и, видимо, их на маму.
– Да. Но тебя я все же жду. Когда примерно будешь?
– Часа через два, два с половиной, – мысленно прикинув, ответил я.
– Хорошо, сдержи свое обещание. Я на входе оставлю тебе пропуск.
Катер потопал дальше, ну а я, подняв парус, последовал за ними. Причем умудрился догнать и обогнать. Экскурсионный, назвать его ходким, сложно.
Видимо, сестрицы меня высматривали, поэтому, когда я подошел к пирсу, дед и Марина уже ждали, остальные наверху смотрели. Кстати, катер прошел мимо, и Лабухин помахал нашим рукой, узнал. Те вроде тоже ответили.
– Что-то случилось? – спросил дед, принимая добычу.
Волк и остальные лайки уже покинули лодку, так что я отогнал ту к берегу, общаясь с дедом.
– Да. Снова с немцами повстречаться пришлось. Слух о девушках зарезанных был?
– Было, соседки трещали.
– Вот я за этой группой и следил. Взять ее не удалось, сбежали, но на другую, основную группу, роту красноармейцев вывел. Неполную роту. Побили их. А та четверка ушла, вот что обидно, угнали машину и ушли. Думал сегодня по их следам пройдусь, парашюты поищу, а тех, оказывается, с самолета высадили, тот посадку в лесу совершил, на поляне. Так что и парашютов нет. Совсем я без добычи. Вот только зайцев настрелял на завтра, на новоселье.
– Хорошая добыча, – одобрил дед.
Он уже передал добычу сестрицам, они понесли все наверх, мама с бабушкой знали, что делать, ну а мы с дедом, ухватив лодку за нос, почти вытащили ее всю на берег. Малышни не было, в садике, пляж пуст, так что работали спокойно.
– А это кто был, рукой махал? Где-то видел его.
– Он просто одежду сменил, в белом парусиновом костюме. Помнишь того помощника редактора у моста? Вот это он. Пришлось дать обещание, что буду сегодня у него. Сейчас окунусь, смою пот, переоденусь и с гитарой на радио.
– Что прямо на радио петь будешь? – изумился дед.
– Вряд ли меня вот так сразу допустят. Сперва послушают, отберут то, что можно допустить до эфира, а там день назначат. Прослушивание сначала будет.
Сестренки, что стояли рядом с тушками зайцев, активно грели уши, прислушиваясь, дед, заметив это, рявкнул на них, и те сразу понеслись наверх. Я только крикнуть успел, чтобы кто-нибудь скатался за участковым. Показания с меня так никто и не брал, участковому дам. Если спросят, было, и все официально. Лишь крикнул вслед, чтобы передали ему, мол, снова с диверсантами немецкими повстречался.
– Может, баньку? Мы тебя вчера ждали, затопили. Теплая еще, утром я подтапливал, – предложил дед.
– Баня даже лучше, – согласился я.
Подхватив вещи, дед забрал последнего зайца, мы направились наверх. Лайки уже там бегали, изучали, что изменилось, пока нас не было. На грядки больше не забегали, ученые, уже знали, что влететь может.
Мама меня обняла, бабушка тоже не осталась в стороне, тревожились. Быстро объяснив, почему задержался, одновременно разложил связку шкурок в ведре, вымачивая и натирая нужным средством. Потом отнесу и сдам, те, что раньше добыл, уже относил.
Мама, узнав, что я
