Шрифт:
Закладка:
Она слушала сеньора Виго и понимала его даже больше, чем он сам себя понимал. Скорее всего, виной этому ритуал Джо Серго Ворона, который их связал, и действие которого ещё не закончилось. И именно эта связь обострила у сеньора Виго восприятие того, что скрыто. Усилила его чутьё и способность тонко чувствовать ложь. А может виной тому была, та эйфория, которой она так беспечно его одаривала.
И теперь он чувствует то, что скрыто, а его пытливый ум умеет превратить это в правильные вопросы. В очень опасные вопросы! Он понял по лицу Коуона, что тот сын жреца, и что его презрение имеет под собой основание. Он заметил даже, как Коуон её узнал и обрадовался, хотя по невозмутимому лицу ольтека это было довольно трудно понять. И чем дольше длится их связь, тем острее становится чутьё сеньора Виго. А она, наоборот, с каждой минутой становится всё уязвимее.
А встреча с Коуоном и вовсе привела её в замешательство. Столько вопросов роилось сейчас в её голове, что выглядеть беззаботной было неимоверно трудно.
Как он выжил? Как он оказался здесь? Видимо этот нотариус был как−то связан с её отцом, и значит он всё это время управлял его счётом и ячейкой в банке, оформленными на другое имя! А дон Алехандро просто беззастенчиво его ограбил! Значит деньга отца никуда не пропали за эти годы и значит этот нотариус может знать очень многое об их семье. Ей нужно поговорить с ним! Как можно скорее и без лишних свидетелей.
И если она заберёт сегодня бриллиант, то нужно отправиться сюда и встретиться с маэстро Фьори завтра утром. А потом исчезнуть, пока до неё не добрался Тибурон. А Рыбному королю она отправит его жемчужину обратно, и передаст послание о том, что случилось.
Когда они добрались до «Валентино» сиеста уже закончилась, день клонился к вечеру, но сумерки ещё не наступили, и наступил самый разгар веселья. Променад на Руж Аньес был забит людьми.
Сеньор Виго снял свой сюртук и жилет, закатал рукава рубашки, чтобы не так бросаться в глаза в разношёрстной толпе и подал Эмбер руку. Джукко с его кортесами он велел держаться неподалёку и появиться тогда, когда он подаст им знак.
Они не спеша прошли по променаду мимо художников и музыкантов, туда, где на небольшой площади, образованной пересечением двух пешеходных улиц, разыгрывалось представление уличного театра. Толпа смеялась и хлопала — сегодня на импровизированной сцене ставили сценки из комедии «Слуга двух господ». Обычно это были самые смешные куски из пьесы, а целиком всю пьесу можно было посмотреть уже в театре. Таким образом хозяин театра убивал двух зайцев: завлекал внутрь тех, кто хотел посмотреть всю пьесу, и создавал видимость популярности. Когда человек видит толпу, он обязательно захочет узнать, что именно там происходит.
Эмбер и сеньор Виго влились в толпу, протиснулись ближе к сцене и, склонившись к её уху, сеньор Виго спросил:
−Так этот человек с портрета играет здесь?
−Да, я видела его здесь, в этой постановке. Шла как-то мимо и запомнила.
На деревянном помосте отплясывала Коломбина и пела песенку фривольного содержания, а зрители подпевали ей и свистели, когда она слишком сильно размахивала подолом пышной юбки, демонстрируя красные панталоны.
Кругом толкались люди, кто−то размахивал кружкой, кто−то кричал, и внезапно Эмбер ощутила, как рука сеньора Виго осторожно и почти невесомо легла ей на плечо. Он встал позади неё, чтобы защитить от толпы, то и дело напиравшей сзади, как приливная волна.
Сеньор Виго ничего не сказал, сделав вид, что ничего не случилось. И Эмбер тоже ничего не сказала, сделав вид, что ничего не заметила. Но жар от его пальцев потёк по коже, заставив сердце сначала замереть, а потом забиться сильнее. И голоса толпы отдалились и стали тише, и музыка, и песня Коломбины, как будто они вдвоём оказались в большом мыльном пузыре, какие пускают уличные шуты с помощью деревянной трубки. Всё вдруг стало как во сне, и вокруг наступила тишина, и только лёгкое прикосновение его пальцев сквозь тонкую ткань блузки было реальным ощущением во всём мире.
Эмбер чувствовала на виске его дыхание, и если бы не маленькая шляпка на её голове, сеньор Виго, возможно, стоял бы ещё ближе, благо толпа этому только способствовала.
И внезапно Эмбер поняла, что ей хочется стоять так, глядя на глупые ужимки Коломбины, и чувствовать себя в безопасности, зная, что никуда не нужно бежать, и что её защитят эти сильные руки. И хотелось, чтобы не былой этой шляпки, и чтобы солнце быстрее спряталось за верхушками жаккарандовых деревьев, окутав их тёплыми сумерками, чтобы никто на них не смотрел, и можно было просто прислониться затылком к его плечу, и…
Эмбер, какая же ты дура… Очнись же! Завтра тебе будет больно. Так больно, после всего, что ты тут себе нафантазировала!
−Никогда не думал, но в чём−то это даже забавно, − произнес, наконец, сеньор Виго, глядя как Коломбина, закончившая свой номер, раскланивается перед публикой.
−Вот он, − воскликнула Эмбер, увидев, как на помост выходят артисты для нового номера. — Тот, в костюме Горацио.
— Серджио! Серджио! — закричали в толпе и женщины замахали шляпками,
Актёр церемонно раскланялся. Это действительно был мужчина с портрета. И хотя сейчас он сменил зуав на костюм героя−любовника знаменитой комедии, но его напомаженная причёска осталась точно такой же, как на рисунке.
−Точно! Это действительно он. Эми, твоя помощь просто неоценима! — пальцы сеньора Виго едва заметно сжали её плечи, а потом отпустили.
И даже стало как−то неуютно, как будто она разом лишилась защиты.
Это было странное и новое для неё чувство. И оно её пугало. Потому что в этот момент Эмбер представила, что сегодня ночью покинет Вилла Бланко навсегда. И, как и в ночь перед фиестой, ей стало не по себе, только в этот раз, это было ещё более острое и болезненное чувство.
−Идём, − произнёс сеньор Виго, снова склонившись к её уху.
Они выбрались из толпы и отошли в сторону, под тень навеса уличной террасы, на которой пили кофе и курили завсегдатаи Руж Аньес. Сеньор Виго подозвал Джукко и отдал ему какое−то распоряжение.
−Нужно действовать тихо, дождёмся окончания представления, − сказал он Эмбер. — Кофе?
−Не откажусь, −
