Шрифт:
Закладка:
— Что?! — воскликнула Изабель выпрямляясь. — Ты что же, думаешь − это я отравила отца?! Да как ты вообще мог такое подумать!
— Ты сама сказала: «Я не хотела, чтобы он умер! Я просто не хотела замуж за старика!» Или..? − сеньор Виго многозначительно замолчал, а потом добавил: — Когда мы говорили с тобой в музыкальной гостиной, ты сказала, что неважно, всё уже случилось… Ты имела ввиду не отца?
— Нет, конечно нет! Я не травила отца! Я говорила про Пабло Феррера! — воскликнула Изабель. — Видит бог, я не хотела этого! Так получилось, это всё она виновата! Эта знахарка. Я просто попросила, чтобы он исчез из моей жизни. Я же не знала… Я же не знала, что он умрёт! Я не хотела этого! — она всплеснула руками.
— Какая знахарка? О чём ты? — спросил сеньор Виго с удивлением.
Изабель спрятала лицо в ладонях, согнулась пополам и тихо заплакала.
— Джина, её зовут Джина, — произнесла она сквозь рыдания. — Это она дала мне эту нитку! Она сказала, что всё будет хорошо. А он взял и умер!
— Послушай, Изабель, перестань плакать и просто расскажи мне всю правду, − произнёс сеньор Виго спокойно. − Я не стану кричать на тебя или в чём-то обвинять. Я знаю, что ты не хотела сделатьничего плохого. И если ты всё мне расскажешь, то тебе, во-первых, станет легче, а во-вторых, мы всё исправим. И ты сможешь поехать в Старый Свет подальше от всего этого кошмара.
Изабель подняла голову, вздохнула горько и, вытерев лицо ладонями кивнула.
— Да, так будет лучше, — произнесла она горько. — Не могу больше с этим жить…
Изабель говорила сбивчиво и эмоционально, перескакивая с одного на другое, но Эмбер понимала её страхи. Изабель рано лишилась матери, и это так сильно её потрясло, что она замкнулась в себе, и, стараясь угодить в этом доме всем, была покладистой и незаметной. Её брат уехал, матери не стало, семья распалась. Одна мачеха сменяла другую…
А жестокий и властный отец, мало интересовался жизнью дочери, рассматривая её лишь, как ставку для выгодного брака, способного улучшить влияние дома Агилар на Голубом холме. Он готов был пожертвовать счастьем дочери ради того, чтобы отомстить своему заклятому врагу. И, в конце концов, появился старик Пабло Феррер, которого прочили ей в мужья, и к которому она испытывала такое сильное отвращение, что даже через всю комнату Эмбер ощущала его мурашками по коже.
Изабель была в отчаянии и пошла на крайние меры.
−Я не Оливия, что я могла сделать?! Она шантажировала отца и смогла сделать так, чтобы он от неё отстал. Она не побоялась сбежать из дома! А я так не могу, − вздохнула она горько. — И я…я как−то рассказала об всём Делисии.
−Служанке? — спросил сеньор Виго.
−Да, ей. А она сказала, что может помочь, если уж «совсем невмоготу». Сказала, что это просто какой−то обряд, после которого я стану противна сеньору Ферреру. И всё! Она мне так сказала. Есть одна женщина, джумалейки называют её мамбо, она могла помочь. И мы поехали к ней.
−И куда вы поехали? — спросил сеньор Виго.
−В Тиджуку. У неё там лавка в Мышином тупике, − ответила Изабель, теребя пояс платья. — Я ужасно боялась, просто ужасно! Но она поняла меня. И сказала, что не нужно бояться, что она всё сделает. Она взяла пять эскудо, и ещё то, что принесла Делисия: муку, ром, петуха, что−то ещё. Она дала мне нож и велела надрезать им палец, накапать немного крови на бумажку и сжечь. И всё. Она нас отпустила и мы уехали. Я думала, что это всё так, ерунда. Я просто была в отчаянии, я не верила… и я не думала, что всё это серьёзно. А через пять дней он умер! — она снова приложила ладони к щекам.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Вот уж как некстати они узнали о Джине!
Эмбер внутренне напряглась, стараясь не пропустить ни одного слова из рассказа Изабель.
−Ну вообще−то, он был очень серьёзно болен, это во−первых, и к тому же имел огромные долги, это во−вторых, − спокойно ответил сеньор Виго. — Доктор Гаспар сказал, что это был просто сердечный приступ, с чего ты взяла, что в этом виновата мука, ром и петух?
−Я… я вижу эти тени повсюду, и они мне шепчут, что это я виновата! Что я его убила! Это всё из−за меня! — воскликнула Изабель.
−А может, ты просто чувствуешь вину, и поэтому тебе всё это кажется? — спросил Виго. — А твоей вины в этом и нет вовсе. Ведь если даже, предположить что какой−то там ритуал, какой−то там знахарки мог повлиять на Пабло Феррера, то уж точно этот ритуал проводила не ты.
−Но я же за него заплатила! — воскликнула Изабель и слёзы снова покатились у неё по щекам.
−Послушай, Изи, я был в банке и говорил с управляющим. Он сказал, что у Пабло Феррера были очень большие проблемы со здоровьем и долгами, на него наседали кредиторы, он, поэтому и продал отцу свою долю так поспешно. Он очень переживал, много пил, а у него были слабые сердце и печень, как сказал доктор… Тут нет твоей вины. Уж точно никакой ритуал, ром и петух тут точно не при чём. Перестань этим терзаться и скажи−ка мне вот что: быть может ты знаешь, куда подевалась Лив? − спросил сеньор Виго, стараясь успокоить сестру.
−Я не знаю. Но она давно хотела уйти из дома, − ответила Изабель, вытирая слёзы платочком. — Она всё время ругалась с отцом, с донной Виолеттой, с доном Диего, и говорила, что уедет, как только наступит подходящий момент. А после того скандала, который устроила донна Виолетта и вовсе сказала мне, что всё это для отца закончится плохо.
−После какого скандала? — спросил сеньор Виго заинтересованно.
Изабель вздохнула и отложила платочек.
−Отец купил подарок… для другой женщины, − она смутилась и опустила взгляд. − А донна Виолетта его нашла. Она думала, что это для неё, и из−за этого они ужасно поругались. Отец кричал на неё и оскорблял − это было в его кабинете, но слышно было, как они кричали, даже во дворе. Он говорил ей ужасные вещи, а потом отдал
