Нинавис уверенно вела его вперед. Она не была вооружена; лук и стрелы она оставила. Конечно, ей такое оружие и не нужно было.

– Я не понимаю, почему эти люди…

– Классическая афера, жрец, – сказал Нинавис. – Они приходят продавать исцеляющие заклинания маракорцам, потому что никто из этих бедных ублюдков не может позволить себе заплатить ту цену, которую требуют Синие Дома Де Монов. А это значит, вы снижаете их прибыль.

– Они действительно были лекарями? – Брат Коун оглянулся, но Нинавис потянула его за рукав, чтобы он не отвлекался.

– Не будь таким глупцом! – Она вздохнула и повела его по глухому переулку. Кто-то сложил несколько коробок и сбил их с помощью досок вместе, чтобы они выглядели как мусор. Вместо этого они заменяли лестницу, и Нинавис показала, куда можно ступать, а чего следовало избегать. Наконец они выбрались на обшарпанную крышу лачуги. Брат Коун замер, поняв, как близко они стоят к краю моста, у того самого бесконечного обрыва, где вода срывается с Демонского Водопада.

– Теперь осторожнее. – Она взяла его за руку.

– Куда мы идем?

– Просто посидим здесь немного. – Она поудобнее устроилась на крыше, прислонившись к тому, что вполне могло быть импровизированной трубой.

Стоило ей это произнести, и брат Коун услышал внизу шум. По улицам начала растекаться большая толпа с факелами. Люди переговаривались между собой, и среди их речей было слышно: целитель и он не мог уйти далеко.

Они искали именно его.

– Ты хотел бы узнать секрет Дираксона? – мягко спросила Нинавис.

Коун удивленно моргнул:

– Я… Что?

Она, должно быть, восприняла это как «да», потому что продолжила говорить, и ее голос был таким тихим, что, если бы Коун находился на фут дальше от нее, он бы ничего не услышал:

– Секрет Дираксона в том, что нас не существует. На самом деле. Мы – клан, состоящий из отверженных и изгоев всех остальных кланов. Дираксоны принимают людей, которые больше никому не нужны. Младенцев с волчьей пастью или зловещими родимыми пятнами, со слишком большим или слишком маленьким количеством пальцев, кривыми ногами или изогнутыми позвоночниками. Маракорцы знают, что, если они не хотят оставить ребенка у себя, они могут бросить его на краю болота Кульма, и этот ребенок просто… исчезнет. Его примут Дираксоны, призраки Кульмы, которые воспитывают своих подкидышей на постоянной диете тьмы, смерти и мести.

– Ох. – Коун почувствовал смесь печали и отвращения. Печаль по брошенным детям; отвращение к людям, которые оставили их умирать. – И затем вас обучают быть убийцами.

– Да. Теми, кого ненавидят, боятся, и теми, кто всегда, всегда пользуется очень большим спросом. – Взгляд Нинавис был устремлен куда-то вдаль. – Я ушла до Лонежского Адского Марша. Я покончила с убийствами. Потеряла к этому вкус. К сожалению, – она махнула рукой в сторону трущоб, – эти люди так и не поняли того же, что и я, – что остальной мир хочет, чтобы мы враждовали и дрались. А Адский Марш лишь усугубил эту ситуацию.

– Я тоже не понимаю. Адский Марш закончился много лет назад.

– Адский Марш был просто предлогом, чтобы напасть на нас. – Она пожала плечами: – Прекрасной возможностью. В конце концов, это ведь мы все начали. Так что Дом Де Арамарин открыл Врата, и тогда Дом Де Эринва пронесся по целым городам. Они хватали всех, кого могли найти, заковывали в кандалы Мурада – делали их рабами, независимо от того, совершали эти люди преступления или нет. Снабжать плантации Дома Де Нофра рабами намного дешевле, чем платить фермерам за их работу. Прибыль в изобилии, и никаких признаков того, что она прекратится. Держу пари, что через двадцать лет любой маракорец, рожденный от родителей-рабов, будет рабом с самого начала.

– Рабство не передается по наследству. – От одной мысли об этом брат Коун почувствовал, как к горлу подкатывает комок…

– Ты просто очарователен! Этот вопрос не так уж трудно форсировать. Есть много способов сделать это. Тем более что это выгодно Королевским Домам. Дом Де Эринва продает рабов. Дом Де Нофра управляет фермами и собирает урожай. Это приносит запасы для Дома Де Кард и позволяет превратить их в полезные товары на продажу. А поскольку Дом Де Арамарин специализируется на транспорте, они получают металл за каждую партию товара, проходящую через их Врата. Поэтому кланы, бежавшие после Адского Марша, слышат, что их ждет, если они вернутся. Они идут дальше на север, пока не окажутся в Джорате, но Джорат не хочет иметь с ними ничего общего. А потом до них доходит этот слух. Ну, ты слышал: на вершине Демонского Водопада есть целый город, который пустует большую часть года. Поэтому они тащат сюда свои задницы и выясняют, что здесь не так уж пусто, как они думали. А джоратцам не нравятся маракорцы, не так ли? Вторжение всех этих беженцев, которые начинают драться друг с другом, как только оседают здесь, просто лишний раз убеждает прекрасных граждан Атрина, что все их предрассудки оправданны.

Брат Коун затаил дыхание, увидев, как по переулку, где они нашли убежище, проходят люди, несущие факелы и дубинки, но без клинков.

Нинавис положила руку ему на плечо и крепко сжала.

Люди огляделись по сторонам, и брат Коун понял, что свет факелов ослепил их. Если брат Коун и Нинавис не двинутся с места, их никто не заметит.

Если, конечно, никто не найдет лестницу…

Мужчина заметил ее и начал подниматься, но стоило ему ступить на нее, как Коун услышал крики и стук копыт. Люди рванулись на главные улицы, толпа рассеялась, а мимо пронеслись солдаты, одетые в цвета герцога.

– Я видела, как ты был расстроен, – прошептала Нинавис, наблюдая за уходящими, – когда увидел, как люди герцога убили того человека на мосту. Я не знаю, может, он это и заслужил, но знаю, что мои люди заслуживают лучшего, чем быть загнанными, как собаки. Мне не нужно было притворяться джоратцем, чтобы со мной обращались правильно. Не думаю, что Джанель действительно понимает это. В отличие от тебя. По крайней мере, ты пытаешься.

– Должно быть что-то, что мы можем сделать. Мы должны их как-то убедить прекратить сражаться друг с другом.

– Да, я задавалась этим вопросом, – задумчиво произнесла Нинавис. – Раньше я думала, что это невозможно. Что мы, маракорцы, никогда не откажемся от нашей вражды, но больше я в этом не уверена. Символы могут быть такими мощными. Все кланы всегда знали это,