Тасуэи с сомнением посмотрела на него:

— Я сумею приворожить его к тебе, но последствия могут быть непредсказуемыми... Страсть в его сердце вспыхнет пожаром, и от этого огня нет спасения... Ты справишься?

Мис пожал плечами:

— Может быть, мне даже понравится... А потом мы отсюда уедем.

Тасуэи попросила его завтра после полудня не отлучаться с постоялого двора. Все необходимое для ворожбы ей поможет принести Анхере. Бакет уже совершала вместе с хозяйкой магические обряды, поэтому дополнительная помощь не потребуется.

После позднего обеда Тасуэи, Хети и Анхере отправились в жреческий квартал.

Мис улегся спать, а Геродот снова расправил папирусный свиток и заскрипел тростниковым каламом: «...Все египтяне, принадлежащие к храмовому округу Зевса Фиванского или живущие в Фиванской области, не едят баранины, но приносят в жертву коз. Ведь они не везде почитают одних и тех же богов. Только Исиду и Осириса (который, по их словам, есть наш Дионис) они все одинаково чтят. Напротив, египтяне, принадлежащие к храмовому округу Мендеса, не употребляют в пищу козьего мяса, но приносят в жертву овец...»

Настес с Лидом вернулись на подворье поздней ночью, пьяные и довольные. Поставили на пол завернутый в холстину кувшин пива. Разбудив Миса, они уговорили его выпить с ними. Геродот завернулся с головой в гиматий, однако ругаться не стал — пусть карийцы отдохнут от службы...

Галикарнасец с рассветом ушел в храм Амона-Ра, чтобы разобраться в одной запутанной истории. На Самосе он слышал рассказ о двух черных голубках, когда-то улетевших из египетских Фив.

Одна из говорящих птиц направилась в Ливию, чтобы основать прорицалище Аммона. Другая оказалась в Додоне, где по ее приказу был воздвигнут оракул Зевса.

Геродот сильно сомневался в существовании говорящих голубок, поэтому надеялся услышать, как все было на самом деле, из первых рук. Галикарнасец твердо следовал раз и навсегда установленному для себя правилу: он должен записывать все, что ему рассказывают, но верить всему не обязан.

Утром Тасуэи принесла на алтарь Амона-Ра дары храма Бастет: пять буханок пшеничного хлеба, пять кусков ладана, пять комков патрона, корзину фруктов и корзину жареного мяса.

В полдень хесит и бакет вошли на подворье чужестранцев.

Мис как раз расспрашивал Геродота о голубках.

— Да не было никаких голубок, — отмахнулся галикарнасец. — Это метафора... Оказалось, что финикияне похитили двух жриц из храма Амона-Ра, сестер-эфиопок, и продали купцам — одну сестру увезли в Ливию, другую в Элладу. Вот вам и черные птицы... Жрецы, конечно, пытались их разыскать, да куда там... И не щебетали они вовсе по-птичьи, просто разговаривали между собой на египетском языке, который ни финикияне, ни эллины не понимали.

Тасуэи разложила на циновке магические предметы: похожую на персидский кулах островерхую льняную шапку, шарф из пальмового волокна, мешочек хны.

— Ну, что ж... — деловито сказала хесит, обращаясь к Мису. — Пора превратить тлеющий уголек в костер... Но ты должен сам приготовить зелье, чтобы оно внушило Амони страсть именно к тебе... Сделаешь так... На рассвете оденешь на голову этот колпак, на шею повяжешь шарф, а на правой ладони нарисуешь хной скарабея... Потом выйдешь на пастбище, лучше всего там, где паслись быки... Ищи свободную от травы песчаную прогалину. Смотри внимательно: в тени должны быть норки. Ты сразу такую узнаешь — над входом в песке образуется воронка... Раскопай ее и вытащи жука. Они не кусаются, так что не бойся... Но подходит не каждый скарабей, тебе нужен маленький, обязательно с рогами и головой, похожей на рыбью. Первого попавшегося не бери, выбирай... Когда найдешь, неси в дом... Нужно семь раз прочитать заклинание...

Хесит протянула Мису свернутый в трубочку лист папируса.

Кариец с трудом разобрал почерк жрицы: «О лазуритовый скарабей, которого я вынес из песчаного храма. Ты подносишь бронзовый шар к своему носу, ты раскрываешь свой рот, чтобы съесть его, ты топчешь лапами полевой мятлик во славу фараона. Посылаю тебя к Амони, чтобы поразить его тело от сердца до паха, все его внутренности и анус. Чтобы утром, глядя на солнце, он просил его не восходить, а вечером, глядя на луну, он просил ее не подниматься, а днем, глядя на воду, он просил ее не омывать ноги фараона. Чтобы просил поля не зеленеть, а деревья не цвести. Чтобы шел за Мисом из Навкратиса всюду и всегда».

Когда он прочитал заклинание, Тасуэи продолжила:

— После этого ты одной рукой должен погрузить скарабея в миску с молоком черной коровы, а в другой держать оливковую ветвь. Пока жук будет там лежать, семь раз прочитай вот это заклинание.

Хесит передала ему еще один папирус.

Мис еле слышно забормотал:

— Ты несешь, о скарабей, горе ему, великое горе. Глаз твой зоркий, как око Пхре, сердце твое бьётся вместе с сердцем Осириса, твоего отца, щедростью ты подобен Шу. Ты вселяешься в Амони, чтобы разжечь огонь в его сердце и в его плоти. Пусть Амони последует за Мисом из Навкратиса, туда, где он живет...

— Зачем... — засомневался Мис. — Не надо, чтобы он за мной шел... У меня в Навкратисе остался друг... Обещал ждать.

Хесит недовольно мотнула головой:

— Пусть ждет... Никто за тобой никуда не пойдет, но из заклинания строчки убирать нельзя, иначе оно не сработает. Теперь так... Вынешь скарабея из молока, натрешь ему брюшко песком и положишь сушиться на солнце... Поставь рядом с ним на несколько дней тимиатерион с тлеющим ладаном. Когда жук подсохнет и пропитается благовонием, надо будет разрезать его бронзовым ножом пополам... Потом состриги ногти с пальцев на обеих руках, только не смешивай. Правую половинку жука положи в котелок вместе с ногтями от пальцев правой руки. Перемешай и накрой виноградной лозой... Лоза есть?