он не провел всю свою сознательную жизнь. В одночасье все стало чужим. Враждебным. Страшным. Шанкару приходилось прилагать усилия, дабы заставить ноги двигаться вперед. Лишь мысли о Мине и Нирупаме сдерживали его от немедленного бегства.

Они почти миновали дом охотника, когда из палисадника соседней хижины послышался шум. Шанкар тут же обратил на него внимание и напрягся. Кустарник белого жасмина перед домом зашевелился, и среди веток показалась знакомая курчавая голова.

Охотник тут же расслабился и с облегчением выдохнул:

— Каран.

— Шанкар, — мальчуган поднялся во весь рост и поманил рукой охотника.

Они двинулись к палисаднику.

— Рад, что ты цел, — искренне заулыбался Шанкар, подходя вплотную.

— А уж я то как рад, что встретил тебя! — воскликнул в ответ паренек, а затем с интересом начал разглядывать Абхе. Причем, не стесняясь. — А это кто?

— Друг, — быстро ответил охотник, слегка краснея.

— Ага, как же, — хмыкнул Каран.

— Смышленый малый, — бросила Абхе, улыбнувшись уголком рта.

— Да, я наблюдательный, — вздернул нос тот.

— Раз такой наблюдательный, — прервал их Шанкар, — объясни, что тут произошло?

Улыбка съехала с темного лица мальчугана. Он посерьезнел. В глазах появился испуг.

— Тут чудище по улицам ходит.

Шанкар побледнел:

— Оно рядом?

Каран поджал губы:

— Судя по воплям и крикам, доносившимся недавно со стороны рыночной площади — да, — его плечи непроизвольно дернулись.

— А безумцы…

— Последователи Панишвара.

— Что?

— Они решили, что демон — посланник Богини-матери, карающий нас за грехи, — пояснил Каран, — мол, мы должны отказаться от всего и покаяться.

«Так, вот оно что…».

— И вот еще, — мрачным тоном добавил паренек, — зернохранилище сгорело.

Шанкар вздрогнул и переглянулся с Абхе.

— В городе еще кто-нибудь остался? — спросил охотник.

— Не знаю, — сокрушенно покачал головой Каран, — я из дома стараюсь не высовываться. Все наши соседи примкнули к Панишвару еще несколько дней назад… У нас еда заканчивается. Госпожа Пратибха очень слаба…

— Ясно, — бросил Шанкар, а затем сказал, обращаясь к Абхе, — останешься с ним. Дальше я иду один.

— Ну, уж нет! — решительно заявила она.

— Ты слышала, что он сказал? Демон рядом. Лучше присмотри за Караном.

— И ты собираешься идти туда один?! — Абхе не намеревалась отступать.

— Мы все равно с ним не справимся в открытом бою. Так, по крайней мере, ты останешься цела.

— Но…

— Я все сказал, — отрезал Шанкар, спешным шагом направляясь дальше по улице, — присмотри за Караном. Если не вернусь к тому моменту, когда солнце пройдет над Цитаделью, берите лошадей и скачите в Хараппу.

— Я не уеду без тебя!

— Уедете! — не оборачиваясь, и не сбавляя шага, бросил Шанкар.

Абхе уже хотела идти следом за ним, но мальчуган ее остановил.

— Слышала, что он сказал? Обо мне надо позаботиться.

Девушка закатила глаза, издала тихий стон и обернулась к пареньку. Тот продолжал разглядывать ее широко раскрытыми глазами, в которых застыла смесь испуга и любопытства.

Бросив мимолетный взгляд в спину удалявшемуся охотнику, Абхе угрюмо произнесла:

— Ну, веди.

— Сюда, — тот поманил ее к входной двери.

***

Шанкар прошел вперед всего несколько десятков шагов, когда почувствовал, как его ноги начинают непроизвольно замедлять ход. Впереди показался знакомый проулок, уходящий на восток. Именно в нем располагался дом семьи Анила. Но взгляд охотника оказался прикован совсем не к нему. Вся дорога в этом месте была усеяна трупами и залита кровью. Разорванные и изувеченные тела. Судя по сломанным копьям, это были стражники Мохенджо-Даро. Шанкар привык к виду крови и истерзанных тел. Привык к тому, что смерть давно неуклонно следует за ним по пятам. Однако его дыхание все равно участилось в такт подскочившему сердцебиению.

Он продолжил медленное движение вперед, опершись левой рукой о стены хижин возле дороги. Пальцы скользили по шершавой поверхности глиняного кирпича, оставляя на мягких подушечках мелкие царапины. Но он не замечал их. Взглядом широко раскрытых глаз Шанкар рассматривал обезображенные тела. Среди них он узнал Верховного жреца. На устах Чудамани играла ироничная усмешка, оставшаяся даже после смерти. Охотник не мог не заметить осунувшегося и исхудавшего лица. Совсем рядом распростерлось тело воина. На лице застыла гримаса ужаса и отчаяния.

«Амрит… боги, они мертвы… все… неужели все? Неужели я опоздал?».

Он так засмотрелся на жуткую картину, что, продолжая движение, не заметил, как достиг проулка. Рука, двигающаяся по стене, хватила пустоту, и Шанкар едва не упал, чудом сохранив равновесие.

Он свернул в проулок, не оглядываясь назад. Сердце щемило и ходило ходуном. Тяжелое дыхание, вырывавшееся из груди, громко отдавалось в узком пространстве. Сандалии шлепали по лужам. Правая рука крепко сжимала древко копья. На лбу выступила испарина. Все, чего он хотел в данный момент, так это уйти. Выбраться поскорее из этого города, ставшего пристанищем смерти. Но только после того, как заберет отсюда Мину и Нирупаму… Если еще не слишком поздно. Он отсчитал три дома по правую руку и остановился напротив четвертого.

Несколько секунд охотник просто смотрел на знакомую деревянную дверь. Стоял, не решаясь постучать.

«Что, если мне не откроют? Что, если их давно уже нет в живых? Умерли от голода, рук безумцев или когтистых лап демона?».

Возбужденное воображение тут же нарисовало ужасную картину. Как окровавленное и истощенное тело Мины лежит сейчас по ту сторону массивной двери. Лежит, прижимая к груди безжизненную дочку Нирупаму…

Чувствуя очередной приступ дурноты, Шанкар шумно вдохнул влажный воздух, а затем решительно постучал. Звук от соприкосновения его кулака с дверью разнесся по безмолвному проулку, подобно грому среди ясного неба. Охотник сам испугался этого звука и быстро огляделся по сторонам. Справа виднелся выход на главную улицу. Истерзанные тела бросались в глаза даже с того места, где он стоял. Нервно сглотнув, охотник бросил взгляд влево. Проулок уходил далеко на восток в сторону городской стены. Он был пуст.

«Он не пролезет сюда… демон не пролезет сюда… слишком узко… слишком узко…».

Шанкар громко выдохнул и посмотрел на дверь. Только сейчас до него дошло, что ему так никто и не открыл. Внутри хижины сохранялась полная тишина. Охотник почувствовал, как капля пота стекает по переносице. Поджав губы, он решился постучать еще раз. И снова тишина. Теряя терпение, он ухватился за ржавую медную ручку и потянул. Безрезультатно. Шанкар приложил усилия и резко рванул дверь на себя. С тем же успехом. Очевидно, она была заперта.

— Мина! Нирупама! — громко прошептал он. — Это я, Шанкар.

Охотник прислушался. Ответа не последовало.

— Мина, открой! Молю тебя, слышишь?!

И вновь его возглас утонул в жутком безмолвии, непроницаемым одеялом окутавшим город. Шанкар с минуту прислушивался, не раздастся ли с той стороны какой-либо