в науках искусства». Дела в те времена шли не особенно блистательно, назначенный для поправления их Разумовский тоже их не поправил. В университете и гимназии при академии учеников совсем почти не было. Для набора лучших учеников в Москву посылали известного В. К. Тредьяковского. Такие набранные студенты из семинарий кутили, дрались между собою и грубили начальнику. Но вскоре дела поправились и в числе студентов явились известные: Барсов, Румовский и Поповский. Кирилл Разумовский, вследствие именного изустного указа императрицы, предписал, «дабы при Академии переводили и печатали книги гражданские различного содержания, в которых польза и забота соединена была бы с пристойным к светскому житию нравоучением». В год назначения президентом Разумовского состоялась и свадьба его с Нарышкиной. Описание этой пышной свадьбы мы привели уже выше, говоря о роде Нарышкиных. Спустя четыре года граф был назначен гетманом Малороссии, но, как он сам сознавался, последним фактически он никогда не был, – последний гетман Малороссии, по словам его, был Иван Мазепа. Но граф гетман в своем Глухове жил царьком. В универсалах[147] своих употреблял старинную формулу: «Мы», «нашим», «нам», «того ради приказуем», «дан в Глухове» и т. д. При нем находились телохранители, большая конная команда. Эта команда была одета в зеленые гусарские мундиры и занимала караулы при дворе. Глуховский двор был копией петербургского двора в миниатюре: во дворце был полный придворный штат – капеллан, капельмейстер, сотник, конюший и проч. При дворе находились казаки – «бобровники», стрельцы и пташники, обязанность которых была ловить на гетмана бобров и стрелять всякую дичину к столу.

В торжественные дни бывали выходы в церковь и молебны с пушечною пальбою. Во дворце давались банкеты с музыкой и бывала даже французская комедия.

Особенно пышен был стол у Разумовского; самые утонченные блюда приготовляли у него французские повара, выписанные им из Парижа. Граф очень любил полакомиться, но не забывал бедных и делился со всяким своим пожитком.

Существует множество анекдотов про его лукулловские обеды, где за пышной трапезой сидели званые и незваные и не только ели за столом, но и уносили кушанья в карманах.

Существует предание, что пристрастием ко всему французскому и введением французского языка во всеобщее употребление Россия обязана Кириллу Григорьевичу Разумовскому и другу его Ив. Ив. Шувалову. В их время весь двор бредил французами и подражал и преклонялся всему, что к нам приходило из Парижа. Этим подражанием, кажется, посейчас страдает русское общество. По смерти императрицы Елисаветы галломану-гетману пришлось учиться прусской экзерциции. Император Петр III, вступив на престол, стал заставлять всех изнеженных царедворцев Елисаветы ежедневно выделывать перед дворцом новое прусское учение, введенное им в войска. Новому правилу вынужден был подчиняться и Разумовский; чтобы не быть предметом насмешек государя, Разумовский взял к себе молодого офицера и каждый день брал у него уроки военного артикула с эспантоном[148] в руках.

Как гетман ни трудился, а все-таки ему приходилось глотать насмешки и выговоры. Император поклонялся всему прусскому и хвастался пред гетманом тем, что Фридрих произвел его в генерал-маиоры прусской службы.

– Вы можете с лихвой отомстить ему, – отвечал Разумовский. – Произведите его в русские фельдмаршалы.

Кирилл Разумовский управлял полномочно Малороссией, желал преемственности гетманства и отправил к Екатерине просьбу об этом. Государыня, недовольная гетманом, была возмущена таким прошением и отозвала его в Петербург.

По приезде в столицу Разумовский явился тотчас же во дворец. Прием гетману был сделан самый холодный и глубоко оскорбил его. Один лишь Теплов, его бывший приближенный, долго интриговавший против него, встретил его с распростертыми объятиями. Граф Гр. Орлов, видевший эту встречу, сказал: «И лобза его же предаде». Государыня, ревнивая к своей власти, запретила Разумовскому являться ко двору. В городе, как говорит А. Васильчиков[149], приписывали эту немилость интригам Гр. Орлова и говорили, что гетманом будет назначен последний. Государыня справедливо сильно гневалась на Разумовского.

Ходили невероятные слухи про его жену; говорили, что когда она ехала в Петербург, то брала на станциях по сту лошадей и не платила прогонов. Сопутствовали ей два гренадера и сержант и будто бы били ямщиков до смерти и так озорничали во все время пути. Разумовский в ноябре 1764 года подал прошение об увольнении его от должности гетмана. Отставку его давно ждали, а вместе с ней возвратились и милости к нему царицы. Он был пожалован в генерал-фельдмаршалы, и ему пожизненно было даровано гетманское содержание и дан город Гадяч с селами и дом в Батурине. Гетман опять стал желанный гость императрицы во дворце и во всех ее путешествиях.

Но вскоре, как говорит предание, ожидала его немилость. По делу известного Мировича, когда судьи, в числе которых был и Разумовский, спросили его, кто подал ему мысль предпринять такое ужасное дело, последний ответил: «Господин гетман, граф Разумовский!» Все судьи, а также и Разумовский, были крайне изумлены. Оказалось, что Мирович хлопотал об имении, несправедливо от него отнятом, и не раз просил об этом гетмана. Разумовский же отвечал ему, что мертвого с погоста не возят, и добавил: «Ты молодой человек, сам прокладывай себе дорогу, старайся подражать другим, старайся схватить фортуну за чуб и будешь таким же паном, как и другие». Эти слова гетмана и дали Мировичу преступную мысль на возведение принца Иоанна на престол. Хотя бездоказательно, все-таки имя Разумовского было замешано в деле Мировича, и он счел нужным удалиться на время от двора и отправился за границу.

Вернувшись из-за границы, граф поселился в Петербурге. Живя в столице, граф заседал в Сенате и был членом Совета при дворе, в числе семи. Его меткие остроты и колкие речи тогда ходили по городу. «Что у вас нового в Совете?» – спрашивали его. «Все по-старому, – отвечал Разумовский. – Один Панин (Ник. Ив.) думает, другой (Петр Ив.) кричит, один Чернышев (граф Зах. Григ.) предлагает, другой (граф Ив. Гр.) трусит; а прочие хоть и говорят, да того хуже».

По смерти своей жены и брата Разумовский стал часто посещать Москву. Здесь граф уже не жил в своих палатах на Девичьем поле, а поселился на Воздвиженке в великолепном доме, который выстроил он в три года, на месте прежде бывших жениных хором, по плану графа З. Г. Чернышева: дом этот и посейчас не изменил своего вида, принадлежит он теперь графу Шереметеву, в род которого он перешел в 1800 году. Из описи церквей московских 1789 года видно, что при доме графа Разумовского находилась церковь Знамения Богородицы и в ней приделы Сергия Чудотворца и Варлама Хутынского, с главами и звоном. Дом