Филат зажмурился и повторил искру, на сей раз вложив в неё чуть больше магии. Каменное сердце сократилось, и его сокращение совпало с ударом собственного сердца Филата. Искра, коснувшаяся камня, а затем и Филата, соединила их вместе. Для кредитной магии они теперь стали единым целым. И сразу же Филат увидел слабый общий контур, охвативший как сердце Фазаноля, так и его самого.

Контур был неприятный, липкий, точно скомканный скотч. Кредитная магия осваивала изменение границ объекта. Такая магия мало интересуется твоей анатомией, внешним видом и общим количеством конечностей и сердец. Но хоть интересуется и мало, всё же тщательно подсчитывает, чтобы ничего не упустить.

Будет у тебя восемь сердец или всего одно – ты, главное, не забывай платить кредит, а уж простейшее существо постарается тебе напоминать об этом вовремя.

А дальше, всё ещё испытывая боль от ожога, Филат разбежался и, боясь промазать, в упор швырнул сердце в стену, на которой липкой жижи Фазаноля было больше всего.

Он попал в центр похожей на густой клей жижи. Сердце коснулось её и прилипло. А ещё раньше, чем он убедился, что оно прилипло хорошо, стожар отскочил от стены на метр. Контур кредитной магии, который Филат ощущал как скомканный грязный скотч, натянулся. Он был отчасти сбит с толку изменением границ объекта.

Магический кредит – это и магия, и простейшее теневое существо, не имеющее телесной формы. Жадная высасывающая сущность, чем-то родственная сдувателю. Её главная цель – добраться до любого источника рыжья и до капли его высосать.

Теперь, коснувшись вместе с сердцем стены, простейшее существо учуяло чудовищно много рыжья! Оно не задавало себе вопросов, откуда это рыжьё взялось, как не задаёт их себе бактерия, попавшая в питательный бульон. Фазаноль был не просто мощный источник рыжья – это был такой источник, от которого простейшая магия кредита едва не выгорела дотла. Но выдержала и немедленно принялась высасывать Фазаноля. Логика – это не для простейших кредитных магий. Пока можно из тебя что-то сосать – они будут это делать.

Некоторое время магический контур не оставлял и самого Филата, но очень быстро всё изменилось. Слишком много магии было в жиже Фазаноля и слишком мало её в Филате, и простейшее существо сделало свой выбор. В двух местах сразу находиться оно не могло и без сожаления рассталось с Филатом. Со стороны это выглядело так, словно клочья скотча, разматываясь, втягиваются в стену.

Не устояв на ногах, Филат упал. Неужели вся эта гадость была материальна? Не просто магия, высасывающая из него жизнь, а нечто, действительно сидевшее в нем? При одной мысли об этом становилось противно.

– Ну что? – закричал он, обращаясь к Фазанолю. – Получил? Теперь выплачивай кредит самому себе! Этой гадости ведь наплевать! Она высосет тебя до капли! Ты сам себя уничтожил!

Филат не знал, услышит ли его Фазаноль, но тот явно услышал, потому что выдал такую волну отчаянья и ярости, что всех мгновенно посшибало с ног. Это было даже не атакующее заклинание, а просто как залп из всех орудий – волна чистейшего рыжья.

Филат вжался в пол. Почувствовал щекой мельчайшие его неровности. Какой-то там камешек лежал или что-то другое, мелкое, впервые осознавшее свою вредную значимость.

Волны магии прокатывались одна за другой. Стены золотились. Реальность менялась. Десятки, сотни тысяч магров изливались в одно мгновение. Одна волна настигала и перекрывала другую. Магии впитывалось столько, что Филат точно был уверен, что до конца жизни не сможет расчёсывать волосы. Разве что стальным гребнем, а колтуны состригать садовыми ножницами для особо колючих растений.

Дышать было трудно. Чудилось, что ты вдыхаешь горячий воздух. Значит, и это тоже была магия. К счастью, простейшему существу подобное расточительство Фазаноля не понравилось! Магию нельзя раздавать и транжирить! Магия предназначена только ему!

Что-то там незримая пиявка совершила, что-то очень кардинальное, и магический кран был мгновенно закручен. Жижа вспузырилась и начала втягиваться в стены.

Но и там Фазаноля, оказывается, ждали. Ждал кто-то туповатый, но настойчивый и хитрый. Филат не успел ещё подняться на ноги, когда прямо сквозь стену прокатилась ещё одна волна – и была она уже не золотой, а грязной, взбаламученной. Золото, в которое подмешали очень много жижи. Это означало, что Фазаноль встретился со своим двойником, тем самым, нахлебавшимся магии жирочервя, и был им атакован.

Теперь там, за стеной, происходило нечто жуткое – два клубка спутались в один, и жадная кредитная магия всё это спешно заглатывала.

Ева подползла к Настасье:

– Мы победили Фазаноля?

Настасья ответила великолепным пожатием плеч. Самое невероятное, что она ухитрилась пожать плечами, даже оставаясь на полу. Мало кому было бы это по силам, в теперешнем-то положении, но Настасья справилась.

– Надеюсь, да. Просто так эта магия его не отпустит. Будет высасывать до капли.

– А Глызя?

Настасья задумалась.

– А вот, кстати, хороший вопрос, что будет с Глызей! Он удрал и даже захватил с собой бляшку! Лично я гоняться за ним не собираюсь. Жульё он, конечно, страшное, но пусть Нахаба с ним разбирается! По мне, хоть пусть и дальше сражается со своей начальницей, ужасной женщиной. Рано или поздно они до того довоюются, что Глызя сделает ей предложение!

– Убоись! Зачётная мысль! – воодушевился Бермята. – Предлагаю обсудить эту стратегию примирения в «Ровере», пока гномики его не разобрали!

Настасья быстро взглянула на него и промолчала. И Еве это сказало больше, чем если бы она ответила хоть что-то.

* * *

Они поднялись на поверхность. Индрик, разливая ровное сияние, понуро стоял на большой площади рядом с дворцом Ольденбургских, где когда-то разворачивались кареты.

– Снимайте скорее уздечку! Смотрите, как он угнетён. Нечего животину мучить! – решительно велела Настасья макси-фейсам.

– Что, прямо вот так? Он же ускачет! – заявила Задора.

– Не ускачет! Вы доказали, что вы настоящие хранители! Вы заберётесь на него, и он доставит вас к Сивояре. А как вернуть ваш магтобус – мы придумаем! Без магтобуса я вас как-то не воспринимаю!

Кукоба помогла Ниське и Титу забраться на широченную спину Индрика и схватиться за его гриву. Задора забралась и сама. Они сидели на спине единорога – маленькие, смешные, растрёпанные. Ниська – девчушка без переднего зуба, с косичками, в которые вплетены автоматные гильзы с магическими маркировками. Толстенький Тит в обнимку с чемоданом, обшитым бронелистами. На лбу у Тита, израненный, с измятым крылом, со сломанной саблей, но не побеждённый, сидел полковник фон Дистрофиль.

И позади всех – их сестра Задора, девчушка с четырёхствольным пулемагом.

– Ну здравствуйте, новые хранители Индрика! –