Шрифт:
Закладка:
– Разе она лусе? – наивно спросила Ниська.
– Не стоит задача: лучше или хуже. Стоит задача: больше. Что лучше: заработать сто миллионов на вонючих удобрениях – или сто тысяч на продаже духов? Кто-то выберет духи, но кто-то сопоставит прибыль и займётся удобрениями… Этот Фазаноль версия два-точка-ноль выбрал бурую магию. Она, возможно, и воняет – но зато за ней не надо гоняться. Ресурсы для неё есть повсюду. Мы подмешаем этого Фазаноля к тому и посмотрим, кто из двух победит. Ты поняла меня, жёсткие косички?
– А они не сольются? Ты же говорила, что те капли всегда сливались? – спросил Филат.
– Они обязательно сольются, – сказала Кукоба. – А вот что будет дальше, я понятия не имею. Не исключено, что мы просто немножечко уничтожим нашу планету, отдав Фазанолю и бурую магию тоже. Это было одной из причин, почему я отказалась от этого плана в прошлый раз. Никто не хочет конфетку? Я тоже не хочу!
Кукоба принялась возиться с бочкой, приделывая к ней лямки и навьючивая её на Рогнеду. Бронедевица оказалась единственной, кто был способен тащить такую тяжесть, да ещё не слиться при этом с Фазанолем-тиноежкой, если из бочки что-то плеснёт.
Ева шла последней. Она поднялась по ступенькам в сарай. Перед ней была фанера, выгораживающая отдельную комнатку и обклеенная старыми календарями. Ева случайно привалилась к ней плечом – и в тот же миг крохотная каморка взорвалась изнутри. Мимо Евы, сбив её с ног, проскочило толстое, похожее на огромную каплю существо. На миг застыло и вперилось в неё взглядом. В Еву словно вплавились два липких металлических стержня. Глаза были вытаращенные, огромные, выпуклые. В зрачках Ева увидела своё отражение. Сказочникам нельзя смотреть в глаза. Никогда. Они древние. Они мудрые. Они знают много такого, чего не знаешь ты, и могут много такого, чего ты не можешь. Они жили на Земле задолго до того, как на ней появился ты. И они не на твоей стороне. Они всегда на своей собственной стороне.
Филат что-то почувствовал и уже бежал к Еве на помощь.
– Осссторожжно! Берегиссссь! Не ххходи к Фффазанолю! – прошипела Скользуха и огромными прыжками понеслась по двору.
Пара боевых искр, выпущенных вслед Филатом, в цель не попала.
Глава 26
Рамонь
До Рамони добирались на малой высоте. В кузове было холодно. Бермята, стуча зубами, ругал гномов, подсунувших им лесовоз с открытым кузовом. Нет чтобы выделить теплушку с трубой.
– Огнедышащий Мамай! Это чтобы мы замёрзли насмерть, а они получили бы наш «Ровер» и магтобус! – ворчал он.
На половине дороги все так продрогли, что, по огням внизу найдя какой-то посёлочек, отправили Бермяту в магазин.
– Он вечно покупает совершенно не то, что надо! Я умираю в обморок от такой заботливости! – сквозь обмотанный вокруг рта шарф фыркнула Настасья.
– Так сходи сама! Купишь то, что надо! – посоветовала Кукоба.
– Я! В магазин?! И близко туда не сунусь! Если Бермята всякий раз покупает не то – пусть столкнётся с последствиями своих поступков! – заявила она.
Кукоба с Филатом переглянулись, донося друг до друга мысль, что если Настасья и была одним из логичнейших существ в мире, однако только в рабочее время.
Вскоре из магазина вернулся Бермята с кучей еды и огромным термосом горячего чая. Оказалось, что он познакомился с продавщицей и уговорил её вскипятить воду, а термос они раздобыли в соседнем магазине. Причём по случаю спасения человечества на термос ему сделали скидку.
– Ладно! Справился! – сказала Настасья, разматывая шарф и вгрызаясь в огромный бутерброд с сыром.
Немного согревшись, они полетели дальше. Кукоба рулила угрюмо и осторожно, чтобы не расплескать жижу в бочке. Настроение у всех было скверное. Скользуху догнать не удалось. А раз так, то Фазаноль уже всё знает.
Задора смазывала пулемаг ружейным маслом. Когда же ружейное закончилось, принялась вливать в стволы подсолнечное.
– А подсолнечное можно? – спросил магператор Жорж.
– Агасики! Хочешь, пальну? – предложила Задора.
Жорж хотел, но все остальные стали на них орать, и пальбу пришлось отложить.
Филат мониторил свои долги по магии. Общая картина была неутешительная, минус очень приличный, и он принялся просить магии у Глызи и Тибальда.
– А то я схлопнусь прямо здесь и сейчас! – предупредил он.
Глызя и Тибальд дали ему каждый по сто магров. Тибальд сделал это со скрипом, так как был жадноват, а Глызя охотно. К ста маграм он прибавил ещё пятьдесят.
– Смешно! Мы едем драться с Фазанолем, а по дороге выплачиваем кредит… кому?.. Фазанолю! – сказал Филат, чувствуя, как магия, полученная от Глызи и Тибальда, куда-то впитывается, точно в сухой песок, и исчезает.
К дворцу Ольденбургских они прилетели в районе полуночи. Выгрузились. Проверили, хорошо ли закреплена на Рогнеде бочка. Ева подбросила в Рогнеду столько дров, что все сочленения её металлического корпуса сотрясались и заклёпки позвякивали.
– Что мне делать, господин? – спросила она у Глызи.
Тот, смутившись, скромно развёл руками:
– Ну какой я тебе господин? Я просто твой скромный повелитель! Иди где-нибудь рядом со мной!
– Да, скромный повелитель! – лязгнула Рогнеда и пошла с ним рядом.
Тибальд ревниво уставился на Глызю:
– А почему это ты повелитель? Почему не я, к примеру?
Изящный репортёр передёрнул плечиками и поманил Тибальда пальцем к себе, чтобы не говорить громко:
– Кажется, она в меня влюбилась. И знаешь, мне как-то неловко её за это осуждать!
Филат и Кукоба торопливо натягивали на лесовоз морок невидимости. Тит возился с чемоданом, выпуская комариков.
– А тихо они смогут? – поинтересовалась Настасья.
Точно для того чтобы лучше ответить на её вопрос, весь комариный эскадрон затрубил в трубы и рванул к дворцу Ольденбургских. Тит успокоил Настасью, что это был отвлекающий манёвр, а настоящая группа разведки полетела совсем в другую сторону, в лес.
Настасья вздохнула, потому что Фазаноль был не в лесу. Длинной процессией они двинулись к воротам, где грустно стоял призрак плотного мужчины с усами. Когда они проходили мимо, он с достоинством сделал шаг к ним навстречу и поклонился.
Настасья вежливо с ним поздоровалась.
– Вы, наверное, Нейслер? – спросила она, вспоминая
