только что узнала, что ты…

– Бл*ь, дай мне Олега, – рявкаю в трубку. Он совсем о*уел? Просил же не разносить всем подряд, где я нахожусь. Даже родители не в курсе. На хрена лишнюю панику разводить? Меньше знают, крепче спят. Стресс и переживания, между прочим, ослабляют иммунитет, а они в зоне риска по возрасту и хроническим заболеваниям. Майя же им в первую очередь доложит! Идиот, блин.

– Не дам. Я сто раз звонила, но ты же не отвечаешь, – лепечет Майя. – Пришлось пойти на крайние меры. На Олега не нападай, я ему выбора не оставила.

– Боюсь представить, каким жутким пыткам ты его подвергла, – раздраженно бурчу в ответ.

– О, я была крайне жестока. Можешь мне поверить на слово, – она пытается пошутить, но получается на троечку. Слышу, как один языкастый козел ржет на заднем фоне, Маринка тоже что-то подкрякивает. Супер, они еще и на громкой связи. Сводники гребаные. Мать бы еще взяли в свою дружную компанию. Вот было бы веселье.

Что же они все никак не угомонятся до сих пор?

Не надоело?

– Что тебе нужно, Май? У меня все нормально. Жив, здоров, в твоей помощи не нуждаюсь, – вот теперь я откровенно хамлю. – Выспаться хочу перед следующим дежурством, так вы не даете, заботливые мои.

– Саш, ну зачем ты так? Я же переживаю.

– Май, переживай, пожалуйста, о себе, а я как-нибудь сам. И раз уж Олег оказался таким треплом, я тебя по-человечески прошу, родителям моим не говори ничего. Договорились?

– Я же не дура. Все понимаю, – обиженно отвечает Майя. – Они, кстати, клинику временно закрыли. Ты знал?

– Я им это и посоветовал.

– Ты точно в порядке?

– Точно, Май.

– Можно я тебе еще позвоню? – робко просит она. – Пожалуйста. Я спать не смогу спокойно…

– А я бы хотел поспать спокойно, – мрачно отзываюсь я.

– Саш, я буквально на минутку буду звонить.

– Май, зачем ты себя мучаешь?

– А вот это не твое дело, Кравцов. Хочу и мучаюсь. Может, мне так нравится? Тебе-то что? – она еще и язвит. Прелесть какая.

– Класс, – ухмыльнувшись, бросаю я. – Ладно, хрен с тобой. Звони, но не часто, иначе в черный список кину.

– Спасибо, – обрадованно восклицает Майя. – Я не буду надоедать. Честное слово.

– Женскому честному слову верить опасно, – хмуро бормочу я, потирая ноющую переносицу.

– А ты меня не ставь в один уровень со всеми, – в ее голосе снова звучит обида. – Я по крайней мере постоянна в своих желаниях, несмотря на то что они не совпадают с твоими.

– Это ты к чему сейчас? – напряженно уточняю я, прекрасно понимая, о чем, а точнее о ком речь.

– К тому, что я буду ждать сколько понадобится.

– Не теряй время, Май, – даю ей искренний совет.

– На то оно и мое, чтобы распоряжаться им самостоятельно, не спрашивая ни у кого разрешения.

– Ты чокнутая.

– Тебе нравятся чокнутые, – парирует она.

– Уже нет, – резко отрезаю я.

– Я ее видела на днях, – после короткой паузы осторожно произносит Майя, и знакомая тупая боль прорезает грудную клетку. Сжав челюсти, я делаю глубокий вдох, собираясь сказать, что меня это больше не интересует, но не произношу ни звука. – В Парке Горького. Она была не одна, Саш, и выглядела вполне счастливой. Не злись, но я не сдержалась и подошла к ним.

– С кем? – как последний мазохист, спрашиваю я.

– Олеся представила мне его как Виктора, – отвечает Майя, вколачивая очередной ржавый штырь в незажившую рану. – Наверное, это тот самый Вик, с которым она болтала на балконе, когда вы еще жили в Москве.

Гребаный вездесущий лягушник. Никто и не сомневался, что он объявится, как только я уберусь с дороги. Сучонок пытался мне донести свои планы, когда мы виделись в последний раз, но «случайно» прикусил язык после того, как я врезал ему по ребрам. Надо было бить по лицу, а лучше сразу в висок, чтобы наверняка.

– Саш, ты еще здесь? – настороженно зовет меня надоедливый голос в динамике.

– Знаешь, Май, я передумал. Не звони мне больше. – скинув вызов, я борюсь с желанием запустить мобильник в стену, но здравый смысл побеждает. Достать новый телефон может стать проблемой, а все остальное я как-нибудь переживу. Не в первый раз. Справлюсь.

Заснуть мне удается только часа через два, но даже во сне меня не отпускают бредовые мысли и образы. Я мечусь по узкому дивану, пока не пробуждаюсь окончательно. На часах три ночи, меня знобит, голова трещит от боли, растекающейся по всему телу. Встав на ноги, я с трудом доползаю до чайника, дыша, как огнедышащий дракон. Налив в стакан воды, смачиваю пересохшее горло и, нажав кнопку на селекторе, вызываю дежурную медсестру.

– Без защитного костюма ко мне не входить и тест захвати, – коротко распоряжаюсь я.

– Александр Сергеевич, вы тоже… – отвечает расстроенный женский голос.

– Я тоже. А кто еще? – тяжело опускаясь на стул, уточняю я.

– Трое из наших за сегодня, – удрученно сообщает медсестра. – Как же мы без вас-то?

– Отставить панику. Три дня отлежусь и снова в строй, – оптимистичным тоном успокаиваю взволнованную сотрудницу, абсолютно уверенный в том, что так и будет…, но получается иначе.

Через три дня я действительно снова оказываюсь в красной зоне, но уже в качестве реанимационного пациента. Мой мозг на удивление ясно мыслит, и я не чувствую нехватки кислорода, хотя аппараты показывают иную статистику. Всего через сутки поражение достигает восьмидесяти пяти процентов на каждом легком, гипоксемия достигает критических отметок, дышать становится ощутимо сложнее, и меня экстренно подключают к аппарату искусственной вентиляции. Я по-прежнему в сознании, временами спутанном, но в основном не потерял способности к критическому мышлению, поэтому замечаю испуганные взгляды суетящихся вокруг коллег, как бы они ни пытались внушать мне, что ситуация под контролем. А еще через сутки я начинаю тонуть… Так же как в детстве, в деревенском пруду, но нет никакого страха, ни паники, ни одной пугающей мысли. Вообще ничего. Только засасывающая пустота, вязкая зеленая глубина и янтарные пятна опадающих листьев.

Глава 3

Олеся

– Ты чего болтаешься посреди ночи, как приведение? – ворчит Варька. – Опять спасать кого-то собралась? – откинув одеяло, она садится на кровати и сонно трет глаза. – Тьфу, забыла, что ресницы вчера нарастила.

– Никуда не собралась. Бессонница одолела. Не обращай внимания. У меня бывает, – виновато отвечаю я, забираясь на свою постель. – Аккуратнее с ресницами. У тебя завтра важный день, – устраиваясь поудобнее, напоминаю я. – Ты просто обязана поразить родителей Вика своей красотой. Главное, поменьше болтай. Они вроде как аристократы. Душу нараспашку в другом месте, а с ними вежливо и осторожно.

– Да справлюсь я, – Варька небрежно отмахивается. – Слушай, Лесь, раз уж мы об этом заговорили… – она встает и голыми ступнями шлепает ко мне, присаживается на край. – В общем, я, наверное, скоро съеду.

– Серьёзно, что ли? – изумленно таращу на подругу глаза. – Он сам предложил, надеюсь?

– Обижаешь, я же не липучка какая-то, – оскорбляется Варвара. – Так ты не в обиде?

– Из-за чего? – недоумеваю я.

– Ну как… одну тебя тут оставлю.

– За меня не переживай, Варь. Лишь бы у вас все сложилось, – заверяю я, хотя, если честно, мне немного тоскливо от мысли, что придется возвращаться в пустую квартиру. За четыре месяца, что мы вместе снимаем двушку на Арбате, я успела к ней привыкнуть. От Варьки, конечно, очень много шума и суеты, но без нее будет одиноко.

– Еще как сложится! – самоуверенно заявляет она. – Куда он теперь от меня денется.

– Бывает же, а я не верила, – размышляю вслух. – Была уверена, поматросит и бросит.

– Хренушки. Не на ту напал, – фыркает Варя. – Мы еще и поженимся, и детишек нарожаем, и в Париж переберемся. Вот увидишь, подруга, – делится со мной грандиозными планами. И я не сомневаюсь, что именно так и будет. Виктор уже и кольцо купил. Правда, не обошлось без комментария, что он был уверен, что однажды на мой палец его наденет, но Варе знать об этом не обязательно. Французы – народ импульсивный, не угадаешь, что у них творится в голове.

Варька и Вик… Кто бы мог подумать? Настолько разные оба и сошлись. Хотя ничего удивительного. Варвара – девушка пробивная, свое не упустит,